Но с его собственной искрой будто бы что-то начало происходить. Смородник влажно кашлянул, как при бронхите. Разберётся позже.
– Мне кажется, он нарывается. – Лыко заискивающе заглянул Ирнику в лицо и крутанул на пальце пистолет. – Давай поможем Матушке, когда завершим тут дела? Поохотимся немного, но на другую дичь. Погорячее упырей. Пусть боится. Так же как боялись наши парни из отряда, когда эта гнида их убивала.
Ирник сплюнул на землю и снова надел мотошлем. Сверкнул козлиный череп, выведенный светоотражающей краской.
– Посмотрим. Если Боярышник разрешит – охоться на кого угодно. Нам нужно проверить проход, поехали дальше.
Они разогнались по обочине, вздымая брызги снега из-под колёс. Смородник всего на секунду обернулся им вслед – какая разница, что за спиной у Матушки делают чародеи рати, из которой его изгнали? Поймав недобрый взгляд Лыка, он нажал на газ, держа курс на центральные улицы Сонных Топей.
* * *
Мавна распахнула холодильник и достала банку мази. Калинник, бледный и ругающийся в бороду, полулежал на диване.
– Штанина!
Он послушно закатал джинсы, выставив перед Мавной щиколотку с густыми каштановыми волосами.
– Ну ты и медведь! – Она присела напротив и нанесла густую заплатку из мази на рану.
– Дальше я сам! – запротестовал Калинник, когда Мавна потянулась за бинтом.
– Только что помирал на ковре, а теперь сам готов ноги бинтовать?
Калинник как-то резко засмущался:
– Там… Там ерунда на самом деле, я просто с непривычки потратил много сил, потом ещё ногу натрудил… Подвернулась, вот и упал. Ничего серьёзного.
Мавна вздохнула, присаживаясь на краешек стула. Покровители, кончится ли эта безумная ночь? И если да, то чем? Наверняка гибелью её последних нервных клеток. Или «отлётом кукушки в тёплые края». Что, в общем-то, одно и то же.
Пока Калинник бинтовал свою щиколотку (на которой, в общем-то, рана была совсем небольшой, скорее порезом или глубокой ссадиной), Мавна нервно проверила телефон.
«Началась трансляция на канале lir00sh_».
– Какая ещё…
Палец сам машинально ткнулся во всплывающее уведомление. И сперва Мавна подумала, что это шутка.
На видео был дом Варде – вернее, его сгоревшие развалины. Камера снимала болотный лаз, покрытые сажей обломки дома освещали ручные фонари. На снегу виднелось что-то похожее на следы шин, только не четырёх колёс, а будто бы двух, как у мотоцикла.
Мавна сначала ничего не поняла. Но потом в голову заползли пугающие, бредовые догадки.
Лента с комментариями ползла вверх с невероятной скоростью. Количество зрителей приближалось к полумиллиону.
«Ребята, ну что там?»
«А когда будет интересно?»
«Начинайте, чего вы».
«Там в начале он говорил, что какие-то психи в дыру провалились».
«Девчонок покажут?»
«Мы ждём, чувак, давай уже движ!»
Трансляция длилась уже почти два часа. Люди присоединялись и отключались, но общее количество всё равно росло. Мавна прокрутила комментарии, мельком отметив, что зрители активно общались между собой и строили теории, неизменно упоминая тему упырей и новостные каналы.
– Я ничего уже не понимаю, – вздохнула она себе под нос.
– Не всё нам нужно понимать, – с видом мудреца изрёк Калинник, затягивая концы бинта. – Иногда приходится плыть по течению и решать проблемы в моменте.
Он попробовал наступить на ногу, довольно кивнул и сунул стопу обратно в ботинок.
– Ты знаешь, где мои медикаменты?
Мавна махнула на ящички:
– Ничего необычного, у тебя всюду свалка из бинтов, перекиси и вонючих мазей.
– Ага. Ага… Ну, значит, всё прекрасно. Справишься.
Мавна непонимающе моргнула:
– Справлюсь с чем?..
– С тем, чтобы плыть по течению. Прости, Булочка.
Калинник резво, даже слишком резво для человека с одной раненой, а другой хромой ногой, метнулся к столу, накорябал какую-то записку и вместе с ней бросился к двери, выскочил в коридор и – вот уж скотство! – запер Мавну снаружи.
– Не переживай и пользуйся всем, чем нужно, даже холодильником! – напутственно прокричал он. – Я купил новую банку шпротов. Развлекайся.
– Ах ты гад! – Мавна забарабанила кулаками по закрытой двери. – Выпусти! Я не твоя заложница!
– Но можешь натворить бед, если я оставлю тебя на вольном выгуле. Прости ещё раз и не держи зла.
По коридору, удаляясь, застучали шаги.
Все чародеи – отбитые придурки, Мавна в этом убедилась. Ей показалось или он симулировал своё ранение, чтобы затащить её в кабинет? Она покусала губу. Но вроде бы потерял сознание у Сенницы вполне по-настоящему? Вот же хитрый жук.
Она села на пол, прислонившись спиной к закрытой двери. В новостной ленте прямо на глазах исчезло несколько постов о нападениях на улицах. Вместо них появились новости о городских ярмарках и ёлках – с фотографиями украшенной соннотопской площади, разумеется. Но Мавна некоторое время ещё упорно скроллила, надеясь выхватить хоть какие-то крупицы новостей.
Со стороны основного корпуса раздался грохот, похожий на взрыв, – даже стёкла в шкафчиках с лекарствами задрожали. Во дворе сработали сигнализации машин. Мавна замерла, прислушиваясь. Отголоски взрыва стихли, но вопросов меньше не стало.
Мавна снова вернулась к эфиру Лируша. Количество зрителей перевалило за миллион, чат разрывало от комментариев.
Но в картинке что-то поменялось. Мавна развернула видео на весь экран и прибавила яркость.
Сердце заколотилось быстрее. Пальцы похолодели, под одеждой пробежали неуютные мурашки.
Около болотного люка лежало шесть каких-то свёртков – довольно больших, хотя по видео трудно было оценить. Мавна поднесла телефон ближе к глазам. Чёрт, не может быть…
Она поджала под себя ноги и, приоткрыв рот, неотрывно следила за эфиром. Вскоре болото снова зашевелилось, взволновалось и выбросило на поверхность фигуру. Мужчина. Чёрная куртка, сверкающий автомат на плече, длинные ноги… Вот он тяжело перевалился на бок и встал на четвереньки, комкая какое-то мокрое одеяло.
Свет фонаря упал на его лицо, и Мавна до боли закусила согнутый палец. Темень, ну почему из всех живущих в городе людей именно он такой неугомонный?!
– Чтоб вас всех…
Мавна затаив дыхание наблюдала, как Смородник возится над какими-то старыми одеялами, следом появляется Варде – Покровители, целый! – и они говорят о чём-то вдвоём.
Камера дрогнула, появилось взволнованное лицо Лируша, освещённое фонарём. Он радостно вопил какие-то дежурные фразы, но Мавна уже не слушала. Звук его голоса воспринимался как шум, который отвлекал от главного.
Лекеш.
Покровители, не может быть, там же Лекеш!
Камера в руках Лируша приблизилась. На земле лежали шестеро детей – бледные, с закрытыми глазами, но всё-таки они не выглядели мёртвыми. На лицах подсыхали капли тёмной воды, одеяла тоже