Я посмотрела на него и поняла, что ему жутко в полной темноте со мной такой.
– Всё плохо? – Я видела страх на его лице, который он скрывал натянутой улыбкой.
– Ты это о чём?
– О себе, конечно.
– Ну, вид у тебя…нездоровый. Это от холодной воды или… всегда так?
– Всегда. Ты бывал на похоронах?
– Бывал, конечно. Что-то общее есть…
– Прости. Если подождёшь немного, я всё замажу, будет в лучшем виде.
– Может, лучше свет включим? Есть какой-то генератор?
У хозяйки дома на чердаке лежали свечи. Я боюсь огня. Врождённый безумный страх просыпается всякий раз, когда я его вижу. Конечно, одной свечи я не испугаюсь, но всё же в этом мало приятного. Я достала с чердака высокие свечи, перевязанные резинкой, и отдала Дену большую, сама села на диван. Я внимательно наблюдала, как он медленно чиркал спичкой о коробок, как крошечный огонёк появился в его руках, как он поднёс его к фитилю. По залу разбегались от света пугливые тени и забивались по углам. Ден поставил свечу в стакан, а затем на стол и сел рядом.
– Почему ты так на неё смотришь? – напряжённо спросил он.
Меня завораживал этот оранжево-красный танцующий свет. Непривычное тепло уже разнеслось по комнате, и моя кожа чувствовала его каждой клеточкой. Откуда берётся огонь? Похож на маленький кусочек солнца. Его жар такой обволакивающий, манящий, мне нужно его тепло. Я хочу согреться, прогреть вечный холод в моей груди. Я хочу окунуться в это солнце и пить его огромными глотками.
– Эй-эй-эй! Ты что делаешь? – Огонь внезапно исчез. – С ума сошла?
Я ошарашенно уставилась на Дена.
– Убери руки! – Он облизывал свои обожжённые пальцы.
– Извини. Бывает.
Ден покосился на меня и ещё раз зажёг свечу, после того как я отсела дальше.
– Ты как?
– Нормально. – Я пожала плечами, косясь на огонь.
– Узнала себя?
Я молча кивнула, он довольно улыбнулся.
– Барышня Ольховская. Анастасия Александровна! Там есть разные документы о вас, можете устраивать себе экскурсии хоть каждый день.
– Да, но почему я заинтересовала тебя?
– Потому что ты тайна семьи. Пропажа. Я немного потянул за одну ниточку, другую, а там пошло и поехало. Ты заставила меня пережить много открытий, а потом знаешь «Findface», и поехало… Хотя это просто очень большая удача или судьба, называй, как хочешь.
Я молча смотрела на него.
– Ну что же! Позвольте вам кое-что напомнить, – произнёс он, хлопнув себя по коленям, я вздрогнула, заворожённая огнём.
– Что?
– Я выполнил своё обещание. Помог тебе узнать, кем ты была раньше.
– Да.
– Так уплатите мне за выполненную работу. Как-никак, а работал я над ней долго.
– Чего ты хочешь?
– Немного. Немного твоей крови.
Я опешила:
– Крови?
Свеча потрескивала, Ден замялся:
– Ну, мы же договаривались…
– Да, я знаю. Но ты, наверное, не понимаешь, моя кровь очень опасна. Зачем она тебе?
– Всё я понимаю, я же исследователь, забыла? Ты получила ответ на загадку всей своей долгой жизни, дай же мне ответить на свою, – занервничал Ден.
Он стал напряжённо покачивать ногой. Воздух в комнате колыхнулся, и меня обдало жаром. В голове помутнело. Я глубоко вдохнула распространяющееся тепло. Ден смотрел в пол, его лицо было недовольным. Он не чувствовал, что в комнате стало теплее, он человек, а у меня от огня стало ломить кости, тело разморило, и оно вновь требовало ещё тепла. Ден вскинул голову и решительно подвинулся ко мне, воздух вновь завибрировал.
– Ну вот, так и помогай вам, – прошептал Ден, глядя на меня. – Я честно выполнил свою часть, а ты? Вы, вампиры, все такие?
В его глазах плясали огоньки – отсветы свечи.
– Ладно, ладно, – пролепетала я, – я не такая, обещания надо выполнять. Осторожнее с ней, это яд.
Я прогрызла свою кожу на запястье.
– Хорошо, – прошептал Ден, подставляя мне стеклянную бутылку.
Из моей вены потекла чёрная кровь. Блестя в свете свечи, она капала в бутылку, постепенно наполняя её. Густые капли одна за другой отрывались от моей руки. Когда Ден получил свои миллилитры, завернул крышку, наскоро пожал мою руку, которая тут же зажила, задул свечу, положил спички к себе в карман, видимо, чтобы я не подожгла себя, попрощался и выбежал из моего дома.
Я вдыхала таявшее тепло, потом встала, заперлась и вновь вернулась в комнату. Легла на диван и закрыла глаза. В голове был туман. Наступал день, а следующей ночью я решила опять сходить в тот дом. Вскоре поднялось солнце, и вместе с ним я ощутила странную тревогу. Я скривилась и дёрнула плечами. Достала из шкафа вязаную шаль и завернулась в неё. Голова кружилась, меня охватила слабость. Я легла на диван и уткнулась носом в подушку. Что со мной? Щёлкнула пультом – заиграл музыкальный канал. Прибавив звук, я лежала, не дыша. Так прошёл день, наступило моё время.
Распахнув дверь, я вдохнула сладкий запах сумерек и бросилась во тьму. Я почти летела по улице так быстро, что меня невозможно было уловить взглядом. Остановилась только у моего бывшего дома. Я залезла на уже знакомый мне чердак, спустилась на первый этаж. Вновь отыскала свою фотографию и простояла долго, разглядывая её, стараясь запомнить лица моих родителей и сестры. Потом мне вспомнилось, что на втором этаже были комнаты, и одна из них, возможно, была моей. Я поднялась наверх. Осторожно сняв оградительную красную ленту из дверного проёма, я вошла в первую комнату. Паркет подо мной скрипел. Осторожно посмотрела вокруг. Кровать, стол, пианино, запах пыли, зеркало, в которое мне не очень захотелось заглядывать. Похоже на комнату покойника, родственники которого из жалости не выкинули его вещи и оставили всё стоять так, как было при его жизни. Бесполезно стоять, пылиться и тлеть в бесконечном сне. А мебель будто ещё ждёт, что он оживит её своим появлением, вернёт ей смысл существования. Странная экспозиция, комната как комната, на что тут смотреть? Я выглянула в окно. Удивительно, но машины не было слышно, в прошлый раз она быстро приехала. Что-то с сигнализацией? Села на подоконник, и вдруг снова мерзкое ощущение, как и сегодня утром, пробежало по моему телу. Но на этот раз прибавился почти животный страх. И в ту же секунду я распознала это чувство! Темнота в углу начала сгущаться и скоро приобрела очертания мужской фигуры с длинными чёрными волосами. Моё тело словно льдом сковало.
– Венселас, – обронила я, и мои слова покатились по полу и поглотились мраком.
На меня смотрели два чёрных глаза, и темнота ответила:
– Здравствуй.