Он убрал бумаги в папку.
— Полное жалование за прошедший месяц, включая все премиальные, поступит на ваш расчетный счет завтра, в первой половине дня, как и всегда.
Я благодарно кивнул и отошел. Десять тысяч только за одно это дело. Неплохо. Если каждое будет приносить столько, то в месяц можно поднимать огромные деньги. Я чуть не присвистнул. Интересно, зачем тогда Громову были взятки?
И тут раскаленный гвоздь пронзил мозги простой мыслью-осознанием: «А потому, что не каждый день в порту находят убитую эльфийку. За смерть обычного бедолаги от несчастного случая или перепоя в общую казну капают сущие копейки, едва покрывающие расходы на бензин и перчатки».
Так становилось понятнее. Но за всей этой беготней я забыл сделать одну очень важную вещь. Я почти судорожно выхватил телефон из кармана. На батарейке светилось семь процентов.
Открыв телефонную книгу, я стал листать контакты. Игорь или Андрей. Нужен хоть один из них.
Андрей был ближе по алфавиту, поэтому я прошелся по первым «Андреям» и у одного, благо, было добавлено «АССИСТЕНТ». Снова стало интересно, почему у Громова была манера подписывать род деятельности большими буквами, но это волновало меня сейчас меньше всего.
Я нажал кнопку вызова. Гудок. Два. Пять. Семь. Десять. Я стал нервно стучать ногой.
— Алло? — наконец-то раздался голос парня. Очень сонный голос.
— Долго берешь трубку, когда начальство звонит. Почему не на рабочем месте?
— Так мы вчера пока Евдокимыча откапали, пока дождались, пока домой дотащили, Виктор Андреич… глубоко ж за полночь вернулись домой!
— И вы решили, что это дает вам право не приходить утром на работу?
— Так ведь…
— Не волнует, — отсек я. — Звонишь Игорю и бегом дуйте в прозекторскую. К трем часам будут инквизиторы. Они заберут тело эльфийки. Подготовьте все для транспортировки и не мешайте им.
— Но Виктор Андреич…
— Никаких «но». Поднялся, позвонил Игорю и кабанчиками туда. Все, у меня телефон садится, — в трубке повисла тишина. Я даже отдалил экран, чтобы убедиться, что телефон не выключился. И затем добавил: — И не приведи господь вам не сделать того, что я сказал, Андрей.
Я услышал судорожный вздох.
— Сделаем, Виктор Андреевич.
Я положил трубку, скосив глаза на время. У нас был час, чтобы добраться до морга. Этого даже с лихвой. От дома до прозекторской не более пятнадцати минут езды. Хватит ли нам полчаса, чтобы убрать остатки после ритуала и добраться до морга? Должно.
— Все, — сказал я девушкам. — Едем домой.
Мы снова погрузились в микроавтобус Аркадия Петровича. Время поджимало. Я понятия не имел, что Инквизиторы могут найти в моем доме, и что они сделают, если найдут.
Я успокаивал себя лишь одной мыслью: слона нужно есть по частям. Первым делом — спрятать весь инвентарь из той злополучной комнаты. Сжечь его я не успею так, чтобы не осталось следов или запаха, однако, заложить куда-нибудь поглубже… Я покопался в памяти, но не смог вспомнить, был ли у Громова какой-нибудь схрон. Что-то подсказывало, что сто процентов был, но где? Нужно искать.
Машина остановилась у ворот моего дома. Я попросил Петровича никуда не деваться и ждать, так как мы скоро вернемся. Шофер кивнул и заглушил мотор.
Быстро, но без заметной спешки я пошел к двери. Девушки последовали за мной. Мы ворвались в холл, и я тут же прикрыл за нами дверь, отрезая себя от внешнего мира. Я вытащил из кармана смартфон. Оставалось сорок пять минут, пятнадцать из которых мы выкидываем на поездку к патологоанатомической. Телефон показывал несчастных три процента и я перевел его в режим экстренного сбережения энергии.
— У нас есть полчаса, — сказал я, и мой голос эхом разнесся по гулкому холлу. — Ни больше, ни меньше. Нам нужно убрать весь тот хлам из задней комнаты. Но куда, я понятия не имею.
— Нам⁈ — изумилась Лидия. Ее брови взлетели вверх, а в глазах сверкнуло возмущения.
— Нам, дорогая моя Лидия. Именно что нам. Или ты думаешь, что благочестивые представители Инквизиции, найдя у меня дома следы оккультного ритуала, будут долго разбираться, кто из нас прав, а кто виноват? — я подошел к ней ближе. — Следи за руками, голубушка.
Я выставил перед ее лицом указательный палец.
— Это я. Колдун и чернокнижник в их глазах. А вот это ты, — я поднял средний палец рядом с указательным. — Его сообщница. И вот это, — я добавил безымянный, — Алиса. Его вторая сообщница.
— А почему я вторая-то⁈ — тут же возмутилась рыжеволосая Бенуа.
— Я выбирал по старшинству, — невозмутимо пожал я плечами и снова сфокусировал все внимание на Лидии. — Так вот, мы трое повязаны. Они уже считают вас моими помощницами. И я очень сомневаюсь, что они станут выяснять истинные причины вашего пребывания в моем доме, когда найдут в подсобке огарки черных свечей и остатки мелового круга. Для них картина будет ясна: три еретика, практикующие запретную магию. И финал у этой картины будет один… ты сама знаешь какой!
Ей нечего было ответить. Она лишь сжала губы в тонкую белую нить. Логика, пусть и жестокая, была неопровержима.
Теперь нужно было найти тайник. Я был уверен, что у такого типа, как Громов, он должен был быть. Но чужая память упорно молчала, хотя еще недавно я думал, что она стала сговорчивее.
Мне нужно было придумать относительно логичное оправдание своей неосведомленности.
— Значит так, — сказал я, уперев руки в бока и принимая вид человека, берущего ситуацию под контроль. — После этого треклятого ритуала у меня голова идет кругом. Я испытываю то, что в медицине называется транзиторной глобальной амнезией с элементами ретроградной. Проще говоря, у меня серьезные провалы в памяти, особенно касающиеся недавних событий и некоторых деталей прошлого. И я, хоть убей, не помню, где у меня тайник.
— Совсем все мозги пропил… — едва слышно прошептала Алиса.
Я резко повернулся и ткнул в нее пальцем.
— Сегодня остаешься без ужина.
— Да… ты.
— Гений, миллиардер, плейбой, филантроп. Я уверен, что именно эти эпитеты ты хотела ко мне применить, — оборвал я ее тираду, пародируя интонацию одного известного персонажа из фильмов моей прошлой жизни. — А если серьезно, то начинайте искать. Втроем мы можем охватить гораздо больший сектор. Ищите что-то необычное: скрипучие половицы;