– Ну, насчет автоматики – это точно Шарлатан, он это любит.
– Он знает, как из реле автоматы собирать, а как все детали производить…
– Я понял, что именно ты не понял. А там все просто: мальчишка рассматривает промышленность… всю экономику рассматривает как еще не изготовленный автомат. Который нужно изготовить и отладить. Он действительно не знает… наверное не знает, как делать все эти реле и эти, как их, герконы. Но знает, какие именно реле нужны чтобы автомат заработал как ему нужно, примерно знает. И просит других людей ему эти герконы сделать. Да, просит он так, что люди ему отказать не могут, методами, как ты верно заметил, совершенно шарлатанскими просит. А потом теми же методами он уговаривает… вынуждает других людей ему этот автомат из этих деталей собирать. А затем он просто смотрит как этот автомат работает и решает, как его работу подправить. А затем… Я прочитал ту его брошюрку, которую он для ваших курсов написал, мне там одно место понравилось, под названием «расчет минимально необходимого воздействия». Так вот, затем он просто оказывает это минимальное воздействие. Я интересовался у товарища Келдыш, Людмила Всеволодовна сказала, что для проведения нужных расчетов будет необходимо всю страну за арифмометры посадить на пару дет. А он – он как-то все в голове успевает просчитывать. И иногда, конечно, ошибается – но он заранее и на такие ошибки тоже рассчитывает, поэтому почти сразу их и исправляет.
– Ты хочешь сказать…
– Я сам скажу что хочу сказать. Мальчик у нас получился очень неглупый, но для него вся наша страна – это автомат, который сломали злые дяди. Но он его не восстанавливает в исходном виде, ведь прошло много лет и наука с техникой далеко вперед шагнули. И он просто придумывает, как на новой базе восстановить – а, возможно и улучшить – прежние функции системы. Для него это просто игра, игра ума – однако играет он… в правильную сторону. Сам играет, один – но так как ему всего тринадцать, он понимает и то, что своими силами он свою задачку не решит. И бессовестно, по-шарлатански, использует в своей игре других людей. Но пока у него результаты получаются не сильно хуже, чем у твоего Госплана, мы ему и дальше так играть позволим. А вот потом, когда его игра закончится…
Из Воронежа с пуска мебельного завода я вернулся вечером в довольно странных чувствах: у меня этот завод вызвал ностальгические воспоминания, хотя я там ни разу в жизни и не был. Странно, раньше ностальгии по «прошлому будущему» у меня никогда не было – а тут вдруг навалилась. Но я еще на заводе долго разговаривал со старыми мастерами, даже нарисовал им что я хочу, и они мне сразу список нужного для этого оборудования выкатили. Небольшой, но и не очень простой. Впрочем, один станочек мне быстро в Сергаче сделают, а вот второй…
Я тут же, как приехал домой, позвонил Игорю Ивановичу. Он, меня, конечно, обругал всякими (но все же приличными) словами, но обзывания прекратил после моего неубиваемого довода:
– Игорь Иванович, всего один станочек. Всего один, в обмен на девять квартир сверх наших прежних договоренностей, причем еще до Нового года…
А утром мне из Ветлуги позвонила Маринка:
– Вовка, я просчитала схему, которую ты мне нарисовал. И ты ошибся, сильно ошибся: у меня получается минимум восемьсот сил. Ну что, я приступаю к работе?
Глава 2
Маринка в общем-то ничего принципиально нового разрабатывать не собиралась. Реактивные моторы уже успешно производились и даже на самолеты устанавливались, причем на выпускаемые серийно самолеты. И даже на первый турбовинтовой ее потенциальный моторчик не тянул, в Куйбышеве такой мотор уже испытания проходил. Но если у Маринки получится сделать то, о чем я ее попросил, то двигатель мог стать первым сразу в трех категориях. Во-первых, он мог стать самым первым полностью отечественным таким мотором. Во-вторых, он должен был стать первым турбинным двигателем «малой мощности»: сейчас все разработки шли в направлении «сделаем самый мощный мотор», а я изначально поставил задачу придумать моторчик мощностью от пятисот до тысячи сил. То есть я имел в виду моторчик для самолета Мясищева приготовить, сил так на семьсот, но вроде выходило чуть помощнее. А в третьих, мотор мог стать первым двигателем для газотурбинных электростанций, причем изначально предполагалось, что работать он сможет хоть на керосине, хоть на солярке или вообще на метане. Причем без существенных переделок, в идеале вообще в исходном виде работающим на любом топливе. Но это были всего лишь планы, а насколько их реализация будет успешной…
Я все же надеялся, что у родственницы все получится. Потому что к ней на завод были переведены два десятка довольно опытных рабочих с турбинного (не асы, а молодежь, но уже работать научившаяся), четверо инженеров оттуда же решили, что в Ветлуге у них жизнь поинтереснее будет, еще Маринка сманила к себе шестерых выпускников Горьковского индустриального. И четырнадцать инженеров, закончивших «три года обязаловки» в разных городах страны, тоже перебрались в этот несколько странный город: все же в стране с жильем было все еще очень плохо, а там им сразу предложили отдельные квартиры, причем «по