– Твой дружок, естественно, разделит твою судьбу.
– О да. Спасибо.
«Спасибо, босс. Я почувствовал себя лучше».
«Лучше?»
– Итак, вы готовы идти? – спросила Вирра. – Вам нужно отправляться в путь как можно скорее, поскольку если вы заснете, то больше не оживете снова, а имперские законы запрещают живым мертвецам занимать официальные имперские посты.
– Я не уйду без своего двоюродного брата, – сказала Алиера.
– Ладно, – бросила Вирра. – Тогда ты останешься. Однако на случай, если ты передумаешь, путь отсюда ведет через арку, знакомую твоим друзьям, затем налево, мимо Цикла, и дальше. Если хочешь, можешь идти. Лорд Морролан обнаружит, как по каплям уходит из него жизнь, но он тоже может попытаться. Возможно, тебе удастся вынести отсюда его тело и отказать ему в вечном покое на Дорогах, так же как и в жизни, право на которую он уже потерял. Теперь оставьте меня.
Мы посмотрели друг на друга. Я в самом деле чувствовал себя очень усталым.
Поскольку идти было больше некуда, мы прошли мимо трона, пока не нашли арку, под которой мы впервые встретили Киерона Завоевателя. Направо вела тропа к колодцу, который все еще манил меня, но я лучше знал, что делать. Налево вел путь к выходу – для Алиеры и меня.
К своему неудовольствию я обнаружил, что мне не хочется оставлять здесь Морролана. Если бы остаться должна была Алиера, возможно, я чувствовал бы себя иначе, но выбор мне не принадлежал. Мы стояли под аркой, не двигаясь с места.
* * *
Я открыл шкатулку. Ощущение, которое я испытал, дотронувшись до нее, усилилось. Внутри лежал кинжал в ножнах. Коснуться ножен оказалось очень трудно. Коснуться рукоятки – еще труднее.
«Не нравится мне эта штука, босс».
«Мне тоже».
«Стоит ли тебе вынимать его, прежде чем…»
«Да. Мне нужно знать, сумею ли я им воспользоваться. Теперь замолчи, Лойош. Мне от тебя не легче».
Я вытащил кинжал, и он атаковал мой разум. Я почувствовал, что моя рука дрожит, и заставил себя ослабить захват. Я попытался внимательнее изучить кинжал, словно любое другое оружие. Лезвие было длиной тринадцать дюймов, заточенное с одной стороны. Оно было достаточно острым. Хорошая гарда и кинжал хорошо сбалансирован. Рукоятка была матово-черной и…
Морганти.
Я держал его, пока не перестал трястись. Я никогда прежде не дотрагивался ни до чего подобного. Я чуть было не поклялся, что никогда больше до него не дотронусь, но необдуманные клятвы глупы, и я сдержался.
Но это было нечто ужасное, и я никогда не смог к подобному привыкнуть. Я знал, что некоторые постоянно носят при себе подобное оружие, и мне всегда было интересно, не сумасшедшие ли они или просто сделаны из лучшего теста, чем я.
Я заставил себя сделать несколько пробных выпадов. У меня была еловая доска, на которой я тренировался в метании ножей. Продолжая держать кинжал, левой рукой я прислонил доску к стене наверху комода. Негнущуюся правую руку с ножом я держал в некотором отдалении от левой. Вероятно, я выглядел нелепо, но Лойош не смеялся. Могу сказать, что он проявил большую смелость, не вылетев из комнаты.
Что ж, я в некотором смысле тоже.
Я метнул кинжал в доску около двух дюжин раз, пока слегка не расслабился и не смог воспринимать его просто как оружие. Мне так и не удалось попасть точно в цель, но я был к ней все ближе. Когда я наконец снова убрал кинжал в ножны, с меня градом катил пот, а рука онемела и болела.
Я снова спрятал его в шкатулку.
«Спасибо, босс. Я лучше себя чувствую».
«Я тоже. Ладно. Для завтрашнего дня все готово. Давай немного отдохнем».
* * *
Пока мы стояли, я спросил Алиеру:
– Объясни мне все-таки, что в тебе такого особенного, что ты можешь уйти отсюда, а Морролан – нет?
– Все дело в крови, – ответила она.
– В прямом смысле или в переносном?
Она насмешливо посмотрела на меня.
– Понимай как хочешь.
– Гм… более конкретно нельзя?
– Нет, – ответила Алиера.
Я пожал плечами. По крайней мере, она не сказала, что ей нечего мне объяснять. Меня уже начала утомлять эта фраза. Перед нами была стена, и пути расходились направо и налево. Я посмотрел направо.
– Морролан, – спросил я, – ты знаешь что-нибудь о той воде, которую пила Вирра и которую она дала Алиере?
– Очень мало, – ответил он.
– Ты не думаешь, что она могла бы помочь нам…
– Нет, – сказали Алиера и Морролан в один голос.
Думаю, они знали больше меня, что неудивительно. Они не стали ничего объяснять, а я не настаивал. Мы еще немного постояли, затем Морролан сказал:
– Думаю, выбора нет. Идите. Оставьте меня здесь.
– Нет, – сказала Алиера.
Я прикусил губу, не в силах придумать, что сказать.
– Идем, – сказал наконец Морролан. – Что бы мы ни решили, я хотел бы взглянуть на Цикл.
Алиера кивнула. У меня возражений не было. Мы пошли налево.
16
Горизонт подпрыгнул и изогнулся, свеча ярко вспыхнула, нож завибрировал, и гудение в один миг превратилось в оглушающий рев.
На земле передо мной ослепительно засияла руна, и я понял, что мне страшно хочется спать. Я знал, что это означает. У меня больше не осталось энергии даже на то, чтобы поддерживать себя в бодрствующем состоянии. Я был близок к потере сознания и мог никогда не очнуться, а даже если бы и мог, то неизвестно, в здравом ли уме.
Мое зрение затуманилось, а рев в ушах превратился в монотонный звук, который, как ни странно, ничем не отличался от тишины. В последнее мгновение, перед тем как лишиться чувств, я увидел на земле, в центре руны, предмет моих желаний – ради которого, собственно, я и совершил все это, – безмятежно пребывавший там, словно он находился там все время.
На мгновение я удивился, почему не радуюсь своему успеху. Потом решил, что, вероятно, потому, что не знаю, буду ли я жив, чтобы им воспользоваться. Однако я все же ощущал определенное торжество от того, что совершил нечто, чего не совершал никто до меня, и безмятежное удовлетворение от достигнутого успеха. Я решил, что будет здорово, если это меня не убьет.
Смерть, как оказалось, всегда вносит помеху в радостные чувства по поводу какого-либо события.
* * *
Хотел бы я увидеть карту Дорог мертвых. Ха!
Мы двинулись вдоль стены налево, и она продолжала сворачивать, пока мы не должны были оказаться возле тронов, но мы все еще находились в коридоре без потолка. Звезды куда-то исчезли, оставив после себя