Дархан погладил старуху по руке.
— Ваш муж мог помочь. Но теперь его нет. Вы сказали, что эксперт-криминалист. Что кандидат наук, может хоть что-то…
Старуха внезапно вскочила, едва не опрокинув крышку от термоса с остатками чая. Стала ходить по комнате невероятно бодро для ее состояния и возраста.
— Хоть что-то? Хоть что-то⁈ — размахивая руками, она едва не задела дядь Еркена по лицу.
— Да я, между прочим, в десятку лучших выпускников нашего вуза вошла. Сам ваш, обыкновенный аулбай, приехавший черт знает откуда. На первой же сессии чуть с треском не провалился. Я его вытащила. В библиотеке к экзаменам готовила. Так до конца и тянула. Ну а потом уж свадьба, дети.
Запыхавшись, она вернулась на диван, села, скромно сложив руки на коленях. Огонь в глазах потух. Заговорила она тихим, печальным голосом.
— Он мне работать не давал. А уж как поженились, чуть до развода не доходило. Командировки — нет. Повышение квалификации — нет. Коллектив мужской, нечего задом вилять, — Надия-апай горько ухмыльнулась, — сам-то с лаборантками… да что уж там, иманды болсын, нет человека, — Надия-апай провела по лицу ладонями. Снова вспыхнул огонь в ее темных глазах. Тряся руками, заговорила:
— Сам прокурор области увольняться не разрешал. Надя (он так меня называл), без тебя, говорит, мы не справимся. Чуть какое громкое дело, за мной машину подают. Везут, куда надо. А сама это сильно бесило. Зачем терпела, сама не знаю. Любила, наверное. Детей ему не смогла родить. Он меня не бросал. Хорошо жили. Только из-за работы все время спорили.
Дядь Еркен, которому, судя по всему, надоело все это слушать, гаркнул.
— Эй, кемпір, говоришь много. Помочь сможешь или нет?
Дархан, снова взяв за руку опешившую старуху, сказал.
— Надия-апай. На вас вся надежда. Сейчас Артық всех без разбора губит. По три трупа за день находим. Может хоть посмотрите?
Старуха загадочно улыбнулась.
— Мне тогда переодеться надо.
* * *
Когда вышли из подъезда, Никита, безбожно храпя, дрых возле незакрытого крана. Воды натекло немало. Никита лежал в самой луже, но его это совсем не беспокоило. Валя привел, завинтив кран, привел Никиту в чувство. Садить такого в машину никто не хотел.
— За наградой завтра приходи, — Валя отряхнул заляпанную Никитину кофту, — и еще, собери бригаду мужиков. Штуки три-четыре знакомых. Трупов много. Хоронить кому-то надо.
В качестве аванса Валя вручил Никите бутылку водки. Была ли это заначка с прежних времен либо закировцы гнали и лили в бутылки что-то свое, Дархан не знал. Никита же, возликовав, схватил подарок и, уточнив, куда и во сколько приходить, ушел, роняя с капли с мокрой одежды.
Распахнулась дверь подъезда. Надия-апай в пиджаке, похожем на форменный китель, изо всех сил старалась сохранить серьезное лицо. Дархан смотрел в ее ожившие глаза и был готов поклясться, что сейчас она выглядела лет на двадцать моложе.
* * *
Два тела лежали на прозекторских столах. Горела яркая хирургическая лампа, работал генератор. Надия-апай с сожалением сняла свой китель, чтобы надеть медицинский халат и перчатки. Волосы она тщательно спрятала под шапочкой, Шара подала ей очки с бинокулярной лупой. Алмаз приготовился помогать. Надия-апай прокашлялась и, назвав дату и время, приступила к своему жуткому ремеслу.
— Труп мужского пола, телосложение среднее кожа бледная, с выраженным трупным побледнением. Трупные пятна фиолетово-синюшные…
В этом кабинете с белым кафелем Надия-апай была кудесником, дирижером, неким полубогом, слушаться которого следовало четко и без лишних вопросов. Шара и Алмаз старались изо всех сил, но было видно, что и они не поспевают за виртуозным искусством эксперта. Мелькали инструменты, выгружались и взвешивались органы, хрустели кости под пилой.
— Органы грудной полости без признаков гнойно-воспалительных процессов. Легкие — умеренно-отечны, в просветах бронхов следы копоти, слизистая оболочка обожжена. Морфологическая картина демонстрирует вдыхание продуктов горения при жизни…
— Дархан разместился в углу прозекторской. Надия-апай стояла к нему спиной. И сейчас Дархан был почти уверен, что та жалкая немощная старуха и эта властная женщина — совершенно разные люди. Слушая ее речь, понимал, что там, в полной солдатиков квартире они беседовали с другим человеком.
— Сердце без патологий, перикард не изменен. Печень увеличена. Застойная. Желудок содержит частично переваренную пищу…
— Быстрее давай. Мы тут до вечера стоять не собираемся, — Дархан с ненавистью глянул на дядь Еркена, разрушившего своим грубым возгласом магию процесса. Надия-апай, повернулась сжимая в руках окровавленные инструменты. Внимательно посмотрела на дядь Еркена. Перевела взгляд на Закира. Сказала тихо, вежливо:
— Если вы и вправду хотите тщательную экспертизу, то прошу всех посторонних покинуть помещение. Будете торопить, сделаю быстро. И обязательно пропущу важную мелочь, которая сможет помочь.
Она развернулась к покойнику и продолжила свое дело. Закир быстро отдал приказ:
— Все на выход.
Сам он первым покинул прозекторскую.
* * *
Ждали долго. Пытались беседовать на отвлеченные темы, но ничего не получалось. Лишь изредка прозекторскую покидал Алмаз, чтобы принести очередной инструмент или реактив. В какой-то момент раздались громкие возгласы, которые многим показались ликованием. Закир строго следил, чтобы в прозекторскую никто не проник. Каждый верил в успех. Внезапно раздался лязг и грохот, крики Шары. Без всякого приказа все ринулись в прозекторскую.
Надия-апай лежала на полу, Шара, смочив ватку нашатырем, водила ей перед носом. Алмаз, подняв глаза на вбежавших, сказал:
— Ей плохо стало.
Шара, неодобрительно посмотрев на Алмаза, сказала:
— Нет такого определения «плохо». Похоже на нейрокардиогенный обморок.
— Простыми словами.
— Она жаловалась, что много суток не спала, ждала Артықа. Вероятнее всего ее обморок вызван сильнейшим переутомлением. Ей надо выспаться. Сердце в норме. Если и давление восстановится, то переживать не о чем. Помогите.
Надию-апай перетащили в тихий светлый процедурный кабинет, уложили на кушетку. Накрыли одеялом. Шара осталась с ней, приказав всем выйти — женщине был нужен свежий воздух.
Все спустились вниз, перекусить.
— Удалось что-то узнать?
Алмаз пожал плечами.
— Мы пытались уточнить, но Надия-апай просила не задавать вопросов, говорила, что все выводы потом.
— Значит будем ждать. Она точно не умрет?
Поскольку Закир не получил четкого ответа, он лично поднялся к Шаре и, убедившись, что Надие-апай больше ничего не угрожает, спустился вниз.
* * *
Время тянулось нестерпимо долго. Каждые полчаса кто-то ходил к Шаре, чтобы узнать, как там Надия. Закир предлагал разбудить,