— Садись, — сказал Крид, ставя тарелки на стол. — И ешь. У тебя сегодня будет сложный день.
Ольфария попробовала фриттату и закрыла глаза от удовольствия. Простые продукты действительно превратились в маленький шедевр — нежный омлет с тающим сыром и ароматным прошутто.
— Восхитительно, — сказала она искренне.
Крид сел напротив неё с собственной тарелкой, но ел молча, задумчиво. Ольфария украдкой наблюдала за ним. Без официального костюма, в простой рубашке, готовящий завтрак, он казался почти... человечным.
— Спасибо, — сказала она тихо. — За завтрак. За заботу.
Крид поднял на неё взгляд.
— Ты мой ученик. Я должен следить за тем, чтобы ты была в хорошей форме, — ответил он ровно. — К тому же, уставший врач — опасность для пациентов.
Но в его глазах мелькнула тень чего-то более тёплого, чем профессиональная обязанность. И Ольфария подумала, что, возможно, под маской холодного мага всё ещё живёт человек, способный на простые добрые поступки.
Ольфария быстро натянула рабочий костюм и подхватила волосы в строгий пучок. Крид уже ждал её у лифта, просматривая какие-то документы.
— Готова? — спросил он, не поднимая глаз от бумаг.
— Да.
Лифт плавно опускался к медицинским этажам, и Крид начал излагать суть предстоящего дела.
— Сегодня к нам привезут близнецов — мальчика и девочку семи лет. Дети графа Валериана де Монморанси. — Он отложил документы и посмотрел на неё серьёзно. — Случай крайне необычный и сложный.
— В чём проблема? — спросила Ольфария, активируя профессиональный настрой.
— Врождённая магическая мутация, связанная с родовым проклятием, — ответил Крид. — Их предок, первый граф де Монморанси, триста лет назад заключил сделку с демоном плодородия. Взамен на богатство и процветание рода демон наложил проклятие на всех будущих потомков.
Лифт остановился на шестом этаже, и они направились к операционным блокам.
— Обычно проклятие проявляется в подростковом возрасте как лёгкая магическая нестабильность, — продолжал Крид, шагая по коридору. — Но у этих детей что-то пошло не так. Проклятие активировалось с рождения и мутирует с каждым годом.
— Как именно проявляется? — спросила Ольфария, чувствуя нарастающую тревогу.
— У мальчика, Люциана, каждые несколько месяцев отрастают костяные шипы по всему телу. Они прорывают кожу изнутри, причиняя невыносимую боль. А у девочки, Селестины, периодически начинается неконтролируемое превращение — части тела становятся звериными. Когти, клыки, чешуя. Процесс обратим, но каждый раз становится всё более болезненным и продолжительным.
Ольфария представила себе семилетних детей, переносящих такие мучения, и сжала кулаки.
— И это будет продолжаться всю жизнь?
— Хуже, — мрачно ответил Крид. — Проклятие прогрессирует. Если не остановить мутацию, к подростковому возрасту дети превратятся в неконтролируемых монстров. А к двадцати годам... просто умрут от физических повреждений.
Они остановились перед дверью операционной. Крид повернулся к ней лицом.
— Обычные методы здесь бессильны. Проклятие вплетено в саму структуру их ДНК, если можно так выразиться в отношении магии. Нужно буквально переписать их магическую сущность, не повредив при этом личность и воспоминания.
— Это вообще возможно? — спросила Ольфария.
— Теоретически — да. Практически — крайне рискованно. — Крид открыл дверь операционной. — Потребуется комбинация некромантии для работы с проклятием, целительной магии для восстановления тканей и... кое-что ещё, что ты увидишь.
В операционной их уже ждали две небольшие фигурки на соседних столах. Даже под простынями было видно, что с детьми что-то не так —