— Тысяча двести магов-воинов, — кивнул Виктор. — Я проверял эту цифру во время Северной кампании два года назад. Полк попал под артиллерийский обстрел, семьдесят процентов раненых. За сорок семь минут все были возвращены в строй.
Он подвёл её к центральной консоли — сложному устройству из кристаллов и металла.
— Отсюда я могу управлять всеми системами клиники одновременно. Диагностика, лечение, распределение ресурсов, вызов специалистов. — Крид положил ладонь на центральный кристалл, и тот засветился. По всему залу прошла волна мягкого свечения. — Система активирована. Сейчас каждая кровать готова принять пациента.
— Зачем такие мощности? — спросила Ольфария. — Неужели часто приходится лечить целые полки?
Крид повернулся к ней, и в его глазах промелькнуло что-то тёмное.
— Империя ведёт много войн, дорогая моя ученица. А войны имеют обыкновение становиться всё более... масштабными. Лучше быть готовым к худшему сценарию, чем потом сожалеть о неподготовленности.
Он выключил систему, и зал погрузился в полумрак.
— А теперь пойдёмте. Покажу вам лаборатории. Там вы проведёте большую часть времени, изучая местную фармакологию и магическую медицину.
Ольфария последовала за ним, всё ещё потрясённая увиденным. Клиника Крида была не просто медицинским учреждением — это была машина для спасения жизней промышленного масштаба.
Виктор провёл Ольфарию к незаметной двери в дальнем углу клиники. На ней не было никаких опознавательных знаков, только небольшая металлическая пластина со сложной руной.
— А теперь, — он приложил ладонь к пластине, и та вспыхнула ярким светом, — покажу вам то, что мало кто видел за последние столетия.
Дверь бесшумно отворилась, открывая узкую лестницу, ведущую вниз. Каменные ступени были отполированы до зеркального блеска, а стены украшали светящиеся кристаллы, дающие мягкий голубоватый свет.
— Моя лаборатория, — пояснил Крид, начиная спуск. — Святая святых. Место, где я провёл... — он задумался, — если перевести в рабочие часы, то сотни лет.
Они спускались долго — ступеней было больше сотни. Воздух становился прохладнее, а магическая энергия ощущалась всё отчётливее, словно они погружались в океан чистой силы.
Наконец лестница закончилась, и перед ними предстала массивная дверь из чёрного металла, покрытая сотнями рун разных размеров. Некоторые пульсировали, другие медленно вращались, третьи переливались всеми цветами спектра.
— Защитные барьеры, — объяснил Виктор, проводя руками сложную последовательность жестов. — От случайных взрывов, утечек магической энергии и... нежелательных гостей.
Дверь растворилась, буквально исчезнув в воздухе, и Ольфария замерла на пороге.
Лаборатория была огромной — размером с собор. Сводчатые потолки терялись в высоте, поддерживаемые колоннами из какого-то переливающегося материала. Но не размеры поражали воображение, а содержимое.
Тысячи полок с бесчисленными склянками, колбами, кристаллами и артефактами. Алхимические печи, из которых поднимались разноцветные пары. Сложные установки из металла и кристаллов, назначение которых можно было только гадать. В центре зала возвышался массивный стол, на котором стояли десятки приборов, каждый из которых выглядел как произведение искусства.
— Добро пожаловать в место, где рождаются чудеса, — торжественно произнёс Крид.
Ольфария медленно вошла в лабораторию, поворачивая голову во все стороны. Воздух здесь буквально дрожал от магической энергии, а каждый предмет излучал собственное свечение.
— Здесь, — Виктор указал на секцию с сотнями пробирок, — я создал все великие зелья, которые вы принимали. На их разработку ушло двадцать лет. А вот тут, — он подошёл к странной установке из вращающихся колец, — я изучал природу времени. Сорок три года экспериментов.
Они прошли дальше, и Крид показал на стеллаж с книгами, каждая из которых была размером с небольшой стол.
— Мои исследовательские журналы. Каждый том охватывает примерно десятилетие работы. Всего их сто семьдесят четыре.
— Семнадцать веков исследований? — выдохнула Ольфария.