Мимо прошёл мужчина. Лицо его, как и у остальных, было то ли размыто, то ли скрыто тенью. Но фигура, походка, жесты мужчины девушке-оракулу были хорошо знакомы. Даже одежда была знакома, Юни сотни раз эти обшарпанные штаны и рубаху видела. Да, Арэм Квон никогда не считал нужным тратить иногда появляющиеся у него деньги на одежду. Уж лучше их прогулять или проиграть. Юни, не раздумывая, двинулась следом за братцем.
Шёл братец очень быстро, широко и нервно размахивал руками. Явно был чем-то недоволен. Впрочем, недовольство всем и вся — это его обычное состояние.
Несколько минут спустя Арэм оказался на знакомой улице, возле знакомого дома. Дома своей матери, Идзи Квон. С силой толкнул хлипкую входную дверцу, но та не поддалась, и братец забарабанил в неё кулаками так, что едва не сломал. Дверь открылась. А на пороге объявился силуэт хозяйки дома. Её лицо тоже было скрыто в тени, но Юни даже не видя лица «матушки», ощущала её давно ставшую привычной кривоватую пьяную полуулыбку.
Церемониться с матерью Арэм и не думал, что-то громко ей прокричал, после чего грубо оттолкнул со своего пути и прошёл внутрь дома, сразу на кухню направился, где принялся рыскать по всем ящичкам. Идзи Квон от толчка покачнулась, но, на удивление, равновесие удержала, дверь заперла и, пьяно пошатываясь, следом за сыночком отправилась, что-то бормоча на ходу.
— У тебя что, совсем нисколько нет⁈ — даже сквозь сон расслышала Юни громкий окрик братца. Вероятно, тот вновь требовал у матери деньги. Арэм стоял посреди кухни, широко расставив ноги и нервно сжимал-разжимал кулаки. Но хозяйка дома в ответ только головой качала: то ли обманывала, то ли, и правда, уже успела потратить те серебряные, что получила несколько дней назад от Нолана.
Продолжая что-то бормотать, женщина нерешительно к любимому сыну приблизилась, обнять попыталась… что и стало последней ошибкой в её жизни.
— Дура! Не смей меня трогать! — снова расслышала Юни.
Арэм Квон с силой оттолкнул от себя женщину, которая когда-то дала ему жизнь. На этот раз Идзи на ногах не удержалась.
— Нет! — выкрикнула Юни, на мгновение забыв, что сейчас она лишь бесплотный призрак, вперёд бросилась, пытаясь уберечь мать от падения. Но… тщетно.
Падая, Идзи Квон ударилась виском об угол деревянного стола, даже не вскрикнула при этом, после чего её тело безжизненно на полу растянулось. А вокруг головы женщины медленно-медленно растеклась лужа крови.
— Мама — испуганно и растерянно пробормотала Юни. Кажется, за все прошедшие годы она впервые осознанно назвала лежащую на полу женщину мамой. Снова на Арэма посмотрела — Ты же убил её!
Но братец, ожидаемо, ничего не услышал. Пару минут он стоял неподвижно на одном месте, растерянно поглядывая на тело матери, осознавая, что он только что натворил. Подошёл поближе и с силой пнул тело ногой, проверяя, действительно ли Идзи Квон умерла, или же просто без сознания. Женщина никак не отреагировала, продолжала неподвижно лежать.
Вот сейчас, в данный момент Арэму бы ужаснуться… Но, нет. Братец провёл руками по телу матери, не то проверяя наличие хоть каких-то признаков жизни, не то выискивая что-то, что под одеждой может быть спрятано, поднялся, обошёл все комнаты в доме, в каждый ящик, под каждый матрас, в каждую дыру в полу заглянул… И всё-таки нашёл в одной из дыр небольшой мешочек, развернул, довольно пересчитал находящиеся там монетки, мешок в карман спрятал. Вышел из дома, обернулся по сторонам и, никого не заметив, лёгкой походкой двинулся вверх по улице.
Долгожданный развод
— Нолан! Нолан, проснись! — прорезался сквозь сон знакомый голос Юни, и мужчина тихо застонал, нехотя приоткрыл глаза и снова закрыл их, ослеплённый ярким солнечным светом. Вчера он лёг в постель уже после полуночи, а потому сегодня просыпаться рано точно не планировал. Но, оказывается, у его личного оракула на сегодняшнее утро совсем другие планы. Глава управления прекрасно помнил, как несколько дней назад зеленоглазка точно также разбудила его рассказом об очередной пленнице в подземелье маньяка. Но сейчас маньяк за решёткой…
— Юни… — пробормотал Нолан и с трудом сел на постели, лицо руками потёр, стараясь поскорее проснуться — Что случилось? Ты снова что-то увидела?
— Мама… — шепнула она в ответ — Арэм… он убил её.
Мужчина потряс головой, на сидящую на краешке кровати девушку пристальнее посмотрел. Растерянная, расстроенная, руки слегка подрагивают, и глаза на мокром месте. Ещё пара секунд ушла на то, чтобы окончательно проснуться и вспомнить, кто такой Арэм. Ах, да… братец.
— Арэм Квон убил свою мать? Вашу мать? — отрывисто уточнил Нолан. Юни порывисто закивала, тихо всхлипнула.
— Да, убил. Я видела — снова всхлипнула — Он пришёл к ней домой, просил денег, она не дала. Он толкнул её… Она упала… и ударилась головой о край стола… и больше уже не встала. А Арэм обошёл весь дом, нашёл небольшой мешочек с деньгами и ушёл. Возле дома в тот момент людей не было, никто, кроме меня не видел, как он приходил и уходил.
— Ясно — вздохнул мужчина и снова потёр лицо руками — Ты увидела это всё во сне?
— Да — подтвердила Юни и тихо добавила — Я не знаю, что дальше делать. Я никогда не думала о ней, как о матери, но сейчас, когда её больше нет… я не знаю, как быть дальше. Да, Идзи Квон была далеко не самой лучшей матерью, но смерти от руки своего собственного сына она точно не заслуживала.
С последним утверждением Юни Нолан вполне мог бы поспорить: все прошедшие годы Идзи Квон потакала своему сыночку, прощала ему все неблаговидные поступки, помогала решать его проблемы, при этом обделяя родных дочерей и обрекая их на такую же ужасную тяжелую жизнь, как и у неё. Арэм Квон вырос именно таким именно благодаря усилиям собственной матери. И ничего удивительного в том, что в итоге он её и убил, для Нолана не было. Но говорить всё это Юни мужчина благоразумно не стал. Он одеяло в сторону откинул, поднялся.
— Зато я знаю, что делать. Быстро переодеваемся, завтракаем… и отправляемся на остров синих огней, в дом Идзи Квон — скомандовал он — Во-первых, нужно убедиться в том, что она действительно мертва. Вдруг, она просто