— А зачем? Он не сказал?
— Сказал, что хочет с ними о чем-то поговорить, но больше ничего не добавил, — ответила Маша.
— А про меня?
— Просто поинтересовался, где ты. Я сказала, что ты работаешь. Мало ли…
Еще и эти странные действия Фанерова. Надеюсь, он не сделает что-то такое, о чем мы все потом будем жалеть. В свете последних событий, любое необдуманное действие может закончиться похоронами.
Но сейчас мне было не до него. Он уже человек взрослый, и сам должен отвечать за свои действия. А мне надо спасти ребят и достать документ о том, как убить Петра. Собственно, и так понятно, зачем вся эта погоня.
— Ладненько, — вздохнул я. — А в остальном у вас там все хорошо?
— Софья Андреевна пытается наладить воздушное пространство с Японией. Арина Родионовна же общается с Европой и США для торгового канала. Больше новостей нет, — сказала Света.
— Ладно, предупредите Софью Андреевну, что, возможно, она скоро увидит своего супруга.
— А Виолетте что сказать? — немного тише спросила Света.
— Я пока не знаю… Антон на меня сильно обижается. Ох уж эта голубая кровь аристократов…
— Не вздыхай, ты сам такой, — фыркнула Маша. — Не забывай, как приедешь, для тебя проведут коронацию.
— Ну… Может, нет?
— Миша… — сказали девушки.
— Все, понял, — улыбнулся я.
— Нашла! — довольно сообщила Лора. — От нас в пятидесяти километрах, едут по трассе. Фургон.
И для наглядности она вывела изображение фургона.
— Ой, простите, пора идти, — быстро попрощавшись, я повесил трубку.
* * *
г. Москва.
Поместье Рода Кутузовых.
С момента, как власть в стране поменялась, для Сергея Михайловича все стало вдвойне сложно. Не с физической стороны, а с моральной. Страна должна оставаться под защитой, особенно в такое время. Но как же ему хотелось наплевать на все, отправить жену к Михаилу и пустить армию на Кремль. Наверняка, у него бы получилось свергнуть Петра Первого. И даже без поддержки его друга Нахимова он бы справился.
Но Кутузов прежде всего был человеком военным. Стратегом. Он видел настроение большинства. Читал между строк и понимал, что благодаря новым законам и общей политике у Петра слишком большая поддержка.
Его недавние поездки по Южной Европе и Великобритании — внешние связи только укрепились. Да и чего греха таить? Сейчас в армии самое большое число военных. Собственно, это и повлияло на решение большинства стран вступить с Российской Империей в союз. Пока Петр действовал безупречно.
Но при этом Сергей Михайлович видел, что для простых граждан стало больше ограничений. Цены на импортные товары стали ниже, но на местное производство цена повысилась. Это все крупицы в море, но это сильно волновало Кутузова.
Проблема была и в том, что прослеживалась явная линия действий Петра. Но какой ее итог было не ясно даже для такого хорошего стратега, как Кутузов.
Сейчас он сидел в своем комфортном кабинете и изучал новые документы на модернизацию войск на западной границе. К тому же в любой момент Петр Первый мог инициировать войну с Сахалином и Японией, так как те были потенциально лояльны к самому Михаилу.
Все это очень раздражало. Он не хотел работать. Прошло много времени с того момента, как они с супругой видели дочь. А он так соскучился. Хоть Маша и звонила каждый день, но этого было мало.
В дверь постучались.
— Войдите, — не отвлекаясь от документов, крикнул Кутузов.
Это была Марфа Андреевна. В руках у нее был поднос с двумя чашками чая и печеньем.
— Дорогой, давай попьем чай. А то ты уже торчишь тут несколько часов. А мне нужен здоровый, крепкий муж, — произнесла она и бесцеремонно поставила поверх документов поднос.
— Марфа, я же… — он посмотрел ей в глаза и растаял. — А хотя ладно… Пять минут ничего не сделают.
Она села рядом и положила голову на плечо супруга.
— Как ты?
— Да как тебе сказать… — он щелкнул пальцем по бумагам. — Глобально экономика страны растет. Стало меньше преступлений…. Армия… Все хорошо… И меня это беспокоит. Как будто Петр Первый делает для страны то, что не мог сделать его сын.
— И что же?
— Благополучие… — произнес Кутузов.
— Но? Я прям чувствую, как ты хочешь это сказать, — улыбнулась супруга.
— Но все не так просто. Он очень расчетлив. Очень. Продумывает не на два шага вперед, а на сотню. Но пока я не могу понять, чего он добивается.
— Рано или поздно ты поймешь. Не зря тебя называют лучшим стратегом современности, — она погладила его по руке. — Расслабься хотя бы со мной.
— Понимаешь, я учился всем стратегическим приемам в том числе и по записям Петра Первого. Их полно в архиве.
— Но помимо них ты изучал и другие, верно? — возразила Марфа.
— Одно радует, что Михаил успел отправить мне эти коробки… как их.
— Говнозажимы? — улыбнулась Марфа. — Кузнецов в своем репертуаре.
— О да… Жду не дождусь внуков, — мечтательно произнес он.
Они несколько минут болтали про то, как будут нянчить детишек, поспорили о том, как назвать ребенка и даже немного посмеялись над тем, как они ездили в Широково на свадьбу дочери. Что там был за бардак…
Но в дверь постучались. На этот раз это был дворецкий.
— Господин, госпожа, — поклонился он. — К вам гость.
Они переглянулись.
— Ты кого-то ждешь? — спросила супруга.
— Нет. И я так понял, ты тоже никого не ждешь, — он посмотрел на слугу. — Кто там?
— Господин Фанеров.
— Женя? — удивился Кутузов. — Проводи его в гостиную.
Марфа Андреевна встала и подошла к окну. Там она увидела одинокую машину и больше ничего.
— Маша говорила, что с момента как Георгия убили, Женя сам не свой. Уехал из КИИМа и где-то шляется постоянно, — произнесла она.
Но Кутузов только промолчал. У него было слишком много вопросов к царю по поводу гибели посла во Франции. Каким чудом его умудрились вообще убить? Все же Георгий Фанеров был одним из группы Кузнецова. А это что-то да значило.
Они с супругой вместе вышли с кабинета и прошли в гостиную. Там на диване сидел Женя Фанеров. Выглядел он неважно. Легкая щетина. Синяки под глазами. Одежда