И ад начался снова. Усиленный в десятки раз. Каждое прикосновение скальпеля, каждый надрез, каждое движение щипцов было теперь не просто болью — это было вселенское страдание, врывающееся в каждую клетку его существа. Николай кричал до хрипоты, до кровавой пены на губах. Он молил о смерти. Он проклинал всех: Юсупова, Соломона, отца, мать, Бога. Он был сломан. Раздавлен. Человек перестал существовать, остался только нервный клубок невыносимых мук.
Юсупов отложил окровавленные инструменты в сторону и вытер руки о белый халат, на котором уже были багровые пятна. Затем он подошел к столику с магическими компонентами: кристаллами, порошками, склянками с мутными жидкостями. Он начал готовить какой-то сложный состав. Видимо, готовил то самое заклинание для извлечения Источника.
Николай лежал, беззвучно шевеля губами, глядя в заплесневелый потолок подвала мутными, безучастными глазами. Боль была теперь фоном, постоянным, как шум моря. Он уже смирился со своей участью.
И вдруг. В его изувеченный разум, сквозь туман боли и безумия, прорвался голос. Яркий, звонкий, полный невероятной силы.
— Николай! Попробуй нащупать меня своим сознанием и ныряй в мою сторону! Сейчас же! Ныряй!
Это была Мак. Но не та озорная девчонка-садовник. Это был голос могучего джинна, полный командной мощи. Николай не понял. Его сознание было кашей. Нащупать? Нырять? Куда?
— ВАЛИ ИЗ ТЕЛА, ПРИДУРОК! — мысленный крик Мак пробил его мозг, как раскат грома. — Я ослабила хватку клона! Связь рвется! Бегом в свое родное тело! БЕГОМ!!! СЕЙЧАС ЖЕ!
Родное тело. Соломон. Освобождение. Инстинкт самосохранения, заглушенный пытками, рванул вверх, как спасательный круг. Николай не думал. Он не мог думать. Он просто ухватился за этот голос, за эту нить, протянутую сквозь ад. Он представил Сад Мак, её фиалковые глаза, её протянутую руку. И рванул к ней. Всей силой своей израненной, почти развоплощенной души.
Ощущение было… как будто тебя выдергивают за волосы из густой, липкой смолы. Больно, резко, с хрустом рвущихся связей. Он почувствовал, как его сущность отрывается от боли, от холодного камня, от манжет, от этого изувеченного тела-клона. Он летел сквозь тьму, по тоннелю света, на который указывал голос Мак.
Спустя мгновения или столетия он упал. Ощутив знакомую тяжесть тела, стук собственного сердца, запах… дыма, крови и… демона? Его затошнило. Голова раскалывалась. Он открыл глаза.
И увидел Гигантского Архидемона, склонившегося над ним. Четыре метра мышц и хитина. Рога. Пустые глазницы, пылающие адским огнем. Зубастая пасть, из которой капала слюна, разъедающая даже камень. И в этих глазах… мелькнуло что-то смутно знакомое. Что-то янтарное.
Демон оскалился, низкий рык наполнил маленькое пространство руин, где они оказались.
Николай с воплем откатился в сторону, ударившись спиной о груду кирпичей. Его сердце бешено заколотилось. Неужели спасся от Юсупова, чтобы стать закуской для Архидемона⁈ Что за чудовищное невезение!
* * *
Получилось! Священный Экстаз победы над чужой волей затопил мою сущность, даже запертую в этом чужеродном, вонючем теле Архидемона. Я сломал его разум! Я прорвался сквозь кошмары, видения, попытки изгнания и завладел контролем! Его мощь, его чудовищная сила теперь была моей. Пусть временно. Пусть его проклятая душа яростно билась внутри, как пойманная птица, насылая новые волны боли и безумия. Но пока я держал её одной силой воли.
Николай вернулся в свое законное тело. Я понял это по глупой физиономии. Он смотрел на меня, на этого демона, с ужасом и непониманием. Я не удержался. Уголки этой огромной, зубастой демонической пасти поползли вверх в самой натуральной, самой фирменной моей ухмылке. Широкой и довольной.
Николай откатился в сторону, как ошпаренный кот, затем вскочил на ноги и попятился, задевая разбитые стены. Его рука инстинктивно взметнулась, слабые искры магии засверкали вокруг пальцев — это была жалкая, но похвальная попытка в его состоянии.
«Осмелел!», — подумал я с теплой снисходительностью и просто махнул своей огромной когтистой лапой.
Волна грубой силы, просто физического превосходства, разорвала его начинающееся заклятие в клочья, как паутинку. Я навис над ним. Моя тень накрыла его полностью. Он замер, глядя в мои пылающие глазницы. Я протянул лапу и аккуратно (насколько это было возможно для когтей, способных разорвать танк) схватил его за шиворот мундира и приподнял, чтобы наши лица были на одном уровне. Мой голос, исходящий из глотки демона, звучал низко, хрипло, но неоспоримо узнаваемо:
— Всё в порядке, Ник! Не ори. Это я — Соломон! Просто освободил тебе тело и ненадолго переселился в этого увальня. Для дела.
Николай замер. Его глаза, широко раскрытые от ужаса, метнулись к моим — к тем самым янтарным искрам, которые он смутно уловил раньше. Радость, недоумение, облегчение и дикий испуг боролись на его изможденном лице.
— Соломон?.. В… в демоне?.. — он прошептал, не веря своим ушам.
— Именно. Пока я тут, тело твое свободно. И относительно цело. Вот как я тебе доверяю! Цени! А теперь слушай внимательно… — мой голос стал жестче — Возвращайся в Зимний дворец. Сейчас же. Снаружи тебя ждут двадцать отчаянных душ и Игорь Железный Ветер. Я хочу, чтобы ты ушел с ними. Немедленно.
Николай попытался вырваться, его ноги болтались в воздухе.
— Что? Но… а ты? Что ты будешь делать?
Я ухмыльнулся: демоническая пасть снова растянулась в жутковатой улыбке.
— Чтобы победить зверя, Ник, иногда нужно самому стать зверем. Я закрою портал. А твоя задача — изображать сильного и волевого лидера, пока я не вернусь в твое тело. Понял?
Он ошеломленно кивнул, еще не до конца осознавая масштаб происходящего.
— Закрыть… портал? В теле демона? Соломон, это…
— Безумие? Да. Но это сработает, — я перебил его. — Слушай дальше. Найди Рябоволова. Узнай, где Юсупов держал тебя. Его лаборатория, логово. Всё. И передай мне информацию через Мак. Сможешь?
— Через Мак? Да… Думаю, да… — Николай кивнул, его взгляд начал фокусироваться, в нем появилась тень былой сообразительности. Он цеплялся за инструкции как за спасательный круг.
— Хорошо! — я одобрительно крякнул. — И еще кое-что. Чтобы твой уход отсюда с людьми Игоря выглядел натурально… тебе придется потерпеть. Будет немного больно. Для легенды.
Николай на мгновение насторожился.
— Больно? Опять? Да ты знаешь, сколько я натерпелся? Да ты…
Он не успел договорить. Я не стал церемониться. Собрав всю мощь этой демонической руки, я нанес удар ладонью прямо в грудь Николая. Контролируемый, рассчитанный, но мощный. Не чтобы убить,