— Простите за маскарад, друзья! — подойдя к Ваське и похлопав его по здоровому плечу, воскликнул я. — Обстоятельства.
Песец хрипло рассмеялся, вытирая платком лоб.
— Ну ты даешь, Козлов… Ваше Величество блин! — в его голосе мелькала смесь восхищения и черного юмора. — Такого финта ушами я не ожидал. Даже от тебя.
— Ожидал чего-то меньшего? — парировал Мухтарыч, поправляя воротник рубахи. Его каменное лицо смягчилось едва заметной усмешкой. — Я, признаться, догадывался. Запах… слишком уж знакомый под разными личинами. И глаза… в гневе одинаково горят.
Семен протянул руку. Я пожал ее — крепко, по-боевому. Его хватка ответила с удвоенной силой.
— Главное, что теперь все карты на столе,' — проворчал Вадим Петрович, его цепкие глаза изучали меня с новым интересом. — Теперь понятно, почему наш общий друг говорил, что от тебя смердело властью. И дворцом.
— Значит, намечается знатная заварушка! — констатировал Васька, потирая артефактный кулак. — Раз ты открылся перед нами!
— Враги уже действуют. — мои слова вернули серьезность в разговор. Я всех обвел взглядом, а затем остановился на Степане. — Империи нужны ваши навыки здесь и сейчас. Что до тебя, Песец, то мне пригодятся твои криминальные связи в Москве, я хочу, чтобы ты стал моими глазами и ушами среди низов. Мне будет интересна любая мелочь. Любой слух. Любое упоминание о ЛИР и Верейских. Награда будет щедрой. За мной не заржавеет.
— Понял. Подергаю за ниточки. — Степан деловито кивнул.
— Что касается клана — я перевел взгляд охотников и немного задержался на Орловской, которая в этот раз, на удивление, притворилась тихой мышкой. — То он станет моим тайным кулаком в Петербурге и за его пределами. Я понимаю, что охотники — вне политики, но скоро этой традиции придет конец. Тяжелые времена требуют непопулярных решений! Приводите себя в полную боевую готовность. Набирайте новых людей, скупайте оружие, зелья и артефакты — все, что может пригодится! Казна покроет ваши расходы!
— Уже на низком старте! — оскалился Васька.
— Валерия, — я повернулся к девушке. Она выпрямилась. — Отныне вы — мой личный координатор. Обеспечьте связь между кланом, криминалом, Тайным Отделом и дворцом. Знание города, контакты в Ордене — используйте все ресурсы.
— Слушаюсь, Ваше Величество! — улыбнулась красавица, и в ее глазах пробежали игривые искорки. Небось думала про себя, что целовалась в подсобке с самим императором! Женщины…
Но мирная, почти братская атмосфера была хрупкой, как первый лед. Ее разорвал грохот распахнутых дверей. В зал ворвался гвардеец. Вестовой. Весь в грязи, пыли. Лицо перекошено от усталости и ужаса. Он споткнулся, упал на колени передо мной, едва переведя дух.
— Ваше… Ваше Величество! — его голос сорвался на визг. — Срочная… депеша! Из Смоленска… Москва… Восстание! Кремль… Кремль пал! Силы Верейских и ЛИР… Черные знамена! Казни… на площадях! Говорят… княжна Верейская… лично… — Парень задыхался.
Воздух сгустился, стал тяжелым, как свинец. Даже дыхание замерло. Все взгляды впились в меня. Песец выругался сквозь зубы. Вадим замер. Мухтарыч зашипел: «Чуял… пахнет бедой…». Васька сжал кулак. Орловская побледнела. Рябоволов остался внешне спокоен, но его протез чуть дрогнул.
Я шагнул к вестовому, вырвал из его дрожащих рук грязный, помятый конверт с черной сургучной печатью. Разорвал. Пробежал глазами лаконичные, леденящие кровь строки: «Москва пала. Кремль взят. Верейские и ЛИР провозгласили 'Народное Правительство».
Ярость. Холодная и ясная, она заполнила меня. Я поднял голову. Мои янтарные глаза, пылающие нечеловеческим огнем, обожгли зал. Весь мой облик переменился. Из «своего парня» Соломона я вновь стал Абсолютным Монархом. Сталь. Воля. Решимость.
— Пора вводить чрезвычайное положение. — мой голос, низкий и режущий, как скрежет стали, заполнил пространство. — Полная мобилизация всех сил Империи. Я немедленно подпишу указ о подавлении мятежа силой. — затем я повернулся к Рябоволову. — Магистр. Активируйте всю сеть Тайного Отдела. Нужны имена заговорщиков, их связи, планы, слабые места. Абсолютно всё!
Я подошел к высокому окну, выходящему на восток. Туда, где лежала Москва — город, испивший первую кровь гражданской войны. В отражении в стекле на меня смотрело лицо непреклонного владыки. Я понимал, что Петербург тоже в зоне риска. Щупальца революции, наверняка, уже были и здесь. В самом сердце моей новой опоры. Война началась. И второй удар мог прийти с самой неожиданной стороны.
Глава 4
«Запомните, мессир епископ, пропаганда требует упрощений. Важно сказать нечто очень грубое и многократно повторять сказанное — так создается истина.»
Жан Ануй
Солнечный свет, который пробивался сквозь витраж с двуглавым орлом, сейчас казался мне обычной насмешкой. Он ложился золотыми пятнами на мрамор Тронного зала, превращенного в арену для информационной войны.
Я стоял у высокого дубового пюпитра. Передо мной высился лес репортерских цилиндров, блистали объективы магических фотокамер, шелестели блокноты. Запах пота, пудры и нервозности висел в воздухе густым туманом.
«Голос Вселенной послал меня сюда не только для балов и сражений, — подумал я, ощущая холодную тяжесть своего Кольца на пальце. — А еще и для вот этого. Для битвы слов, где каждое — пуля. Где каждый слог должен служить одной цели… Ведь так или иначе всегда побеждает культ…»
— Подданные Империи, — начал я, и мой голос, усиленный простым акустическим заклинанием, заполнил зал, вытесняя шепот. Он звучал как голос человека, несущего тяжкое бремя. Тяжелый, ровный, с металлом в глубине. — Наверняка, вы уже в курсе, что из Москвы льются потоки лжи, замешанной на крови невинных. Знайте! Л. И. Р. — не освободители! Они — палачи, одевшие маску справедливости на лицо! На лицо, испачканное жаждой власти и хаоса!
Я видел, как вздрагивали некоторые репортеры. Слухи о моих пламенеющих глазах и победе над Химерой молнией разлетелись по всей стране. Меня считали демоном в человеческом обличье, узурпировавшем трон. Чистки в армии и в государственном аппарате вызвали ропот перемен и кратно увеличили число недовольных. Последние с удовольствием поддерживали слух о моем личном участии в быстрой смерти Регентши. Как ни крути, а несколько сражений на информационном поле я уже проиграл. Но никогда не поздно было взять реванш. Чтобы борьба продолжалась, всегда нужны две стороны. Два мнения…
— Все именно так, — продолжил я, намеренно делая паузу, позволяя тишине стать гнетущей. — Но я развею ваши сомнения! Сила, данная мне свыше, вполне реальна. Эти… — я слегка прикоснулся