— Очень любопытная картина вырисовывается, — заверил «пацан», цепкостью взгляда ныне способный потягаться и с императорским прокурором.
Однако Григорий Романович уже собрался. Присутствующие его хоть и пугали, но не настолько, чтобы отказаться от игры. Просто потому, что цена прямого вмешательства для каждого из них будет куда выше любого результата.
Таковы негласные правила, нарушение которых может очень дорого стоить.
Зато для него дело обстояло вовсе даже наоборот. На второй план отходила даже Система Менеджмента, ради которой и затевалась нынешняя операция. Алексеев еще не разгадал эту «загадку», но уже прекрасно понял, что ожидаемый гешефт он не получит в любом случае. Где-то ошибся. Не на того поставил.
Бывает. Нужно уметь фиксировать ущерб и идти дальше.
Но оставался «утешительный приз». Если удастся «урвать кусок» из-под носа Великих, да еще и в полном согласии с Клановым Кодексом… Репутация взлетит до небес. Даже «небожители» оценят. И кто знает, может быть, путь на Самый Верх и сократиться на несколько десятилетий.
— Не смею отвлекать, — вполне вежливо склонил голову Алексеев.
Даже улыбку себе позволил. Легкую. Но торжествующую.
Лицо Волконского не дрогнуло. Он все так же безучастно рассматривал собеседника.
— Не смей, — спокойно повторил его слова Павел наконец.
Это могло бы прозвучать очень грубо. Однако «пацан» всего лишь повторил собственные слова клановца.
Волконский тоже помнил, что сейчас бездушные фиксаторы пишут каждый вздох всех присутствующих. А в запутанных столкновениях «небожителей» иной раз, куда важнее не даже не победить, а оставить за собой репутацию «правильного парня».
— Что ж… В таком случае мы еще побеседуем с Алексеем Владимировичем, — улыбнулся холодно Григорий Романович. — У вас же нет возражений?
Павел покосился на Инну. Та беззаботно повела плечиками. Мол, чего бы и нет-то, в конце концов.
Сердце Алексея дрогнуло. Он никак не мог вникнуть в эту игру. Оттого становилось крайне неуютно. Тем более, стоит ему остаться наедине с «пиджаками», как «несчастный случай» казался уже вполне реальной перспективой. И что стоит потом Алексееву заявить о нападении? И будет его слово против… кого? Свидетелей-то прямых не останется. И найдется кому подтвердить конфликт, вспыхнувший в конференц-зале.
Зато его, кажется, передумали убивать. Пока. Логично, вообще-то. Должен же Алексеев хотя бы попытаться понять, где именно он просчитался.
— Возражений не имею, — коротко хмыкнул Павел отворачиваясь.
— Итак, здесь у нас располагается комната совещаний директорского состава и… — вновь «поплыл» по коридору прекрасно поставленный голос Инны.
«Экскурсанты» же потеряли интерес к Алексееву. Напрочь. Но вот взгляды всех обитателей кабинетов были направлены на него. И его людей.
Сам Григорий Романович не спешил. Усмешку Волконского он оценил. Мол, чтобы ты ни сделал, играешь все равно по моим правилам. «И что теперь?» — задумался Алексеев. Как поступить?
— Мы бы тоже хотели послушать, — неожиданно нашел выход он.
Павел Анатольевич даже головы не повернул. Да и Воронцову не по статусу было обращать внимание на подобные «загвоздки». А вот «уралочка» бросила в сторону Алексеева безразличный взгляд и ледяную… реплику:
— Что, простите? — в своей непередаваемой манере прекрасной высокородной суки переспросила она.
О, сколько в двух словах было нюансов. Павел так вообще мысленно пообещал себе устроить «принцесске» натуральную овацию. Позже. Наедине. Дома. Главная мысль читалась крупными буквами: 'А кто ты на хрен такой, чтобы встать рядом с нами?
— Я хотел сказать… — начал было Григорий Романович, но тут же примолк. — Что ж, наверное, сегодня действительно не время.
«Ну хоть тут молодец!» — оценил Павел. Нюансов в этом ответе было не меньше, чем в убойно-хлестком вопросе Юсуповой.
— Алексей Владимирович, прошу за мной, — негромко закончил мысль Алексеев. — Нам есть что обсудить.
— … Отдельные залы вычислительных центров расположены на третьем и втором этажах… — не обращая на «всякие мелочи» внимания, продолжала свой рассказ Инна.
Казалось, что ее глубокий чарующий голос завораживал каждого из зрителей.
Клановец кивнул. Больше своим мыслям. После чего скупым жестом дал знак охране и развернулся в сторону лифта. Сильные руки вновь подхватили директора, в этот раз ответившего «пиджакам» кривой ухмылкой.
— Да, Алексей Владимирович…
Негромкий голос Волконского заставил замолчать всех. Кое-кто из зрителей постарался даже не дышать.
Процессия замерла.
— Слушаю вас, Павел Анатольевич, — спокойно ответил Тюфякин, словно и не на его плечах сжались сильные пальцы профессиональных убийц.
— Старый друг вашего деда ищет встречи, — лениво процедил молодой человек, словно ему и дела не было до всех присутствующих. — Он скоро прибудет. И будет крайне разочарован, если не застанет вас.
Алексей замер. На миг. Что за друг? Как лучше поступить⁈
— Благодарю, — чуть склонил голову он. — Я вас услышал.
Павел безразлично кивнул и снова обернулся к Инне, делая знак девушке продолжать.
— … Основная задача вычислительных центров: совместная работа с группами планирования и разработки… — продолжила Инна столь спокойно, словно и не она сейчас видела брата в последний раз.
Алексеев застыл. Они явно что-то задумали. Но что же⁈ И этот «друг деда»… Кто он?
В его существовании Георгий Романович не сомневался. Но вот все остальное…
Тревожно взвыл коротким сигналом планшет помощника «небожителя». Прохор уткнулся в экран и уже через миг, позабыв обо всем, сунул гаджет под нос опешившему сюзерену.
Впрочем, пообещать медленную и мучительную смерть адъютанту клановец не успел. Происходящее было действительно важно. Крайне. На посадку заходил вот уже третий глайдер. На этот раз с гербами и опознавательными знаками. Горюновых и «Медведей».
— Сильно, — медленно поднял взгляд он.
Интересен ему был только Волконский.
Молодой нахал беззаботно пожал плечами. Мол, ничего особенного!
— Павел Анатольевич, вы в курсе, что Армии запрещено действовать в границах империи? — с нажимом спросил он.
Вот и все. Пошла игра на грани. Пусть и завуалированная, но это угроза. Мол, здесь и сейчас вы «отбили» Алексея Владимировича. Но как планируете защитить Семью? Да, скоростные десантные глайдеры «Медведей» легко перехватят уже выдвинувшую к особняку Тюфякиных полусотню наемников. Но что на это скажет император? И вновь да, политическое влияние каждого из присутствующих огромно. Но что сможет ли оно остановить штыки «диких гусей» здесь и сейчас⁈
Волконский позволил тени удивления скользнуть по своему лицу. Мол, кто таких вещей не знает в империи⁈
— Естественно, Григорий Романович, — бросил он с легкой ноткой пренебрежения в голосе.
Однако больше