Да как вообще человеческое горло способно на такой гогот⁈
— Сорок лет — ума нет, — хмыкнул куда трезвее явный любитель «покидать железки».
— И не будет! — вполне искренне заверяю «кабанчика», поднимая кружку.
Тот ударяет о тару своей. Но, в отличие от «меня» вовсе не присасывается к напитку, а аккуратно ставит кружку на стол.
— … Пивом запива-а-а-али, — безуспешно пытаются попасть в терцию аж два тела на другом конце стола. — О чем конюх говорил, они не по-ни-ма-ли!
Кончилось все резко. «Я» только и успеваю поднять взгляд на потолок, как тот обрушивается «мне» на голову!'.
Из снов Волконского П. А.
— Хах! — Павел с резким выдохом рывком уселся на кровати, чувствуя привкус пива на языке.
Едва склонившаяся над сюзереном Катерина еле успела отшатнуться в сторону.
Волконский же даже не сразу понял, что в постели не один. Некоторое время он сидел и восстанавливал заполошное дыхание, борясь с противной дрожью в теле.
«Ну, привет-привет! Давно не виделись…» — оценил он под аккомпанемент бухающего в ушах сердца.
Ну что за сны… Каждый раз такие яркие. Кажется, что он действительно сидел в древнем баре и хлестал с приятелями пенное. Запахи, вкусы, ощущения… все как в жизни! Но «вырываться» из них было тяжело. Каждый раз он «вываливался» в таком состоянии, будто километр пробежал на пределе сил. То еще удовольствие… И это, даже если ему не снилось ничего особенного. А уж когда морок был «окрашен» какими-нибудь яркими впечатлениями…
И да, действительно, давно не виделись… Вот уже пару месяцев Волконский спал спокойно. И вот снова…
На руку парню легла теплая мягкая ладонь. Он вздрогнул, но тут же расслабился.
— Сны? — негромко и мягко спросила Катерина, подвигаясь ближе.
Блондиночка уже становилась свидетелем подобных пробуждений.
— Они, — коротко кивнул Павел, внимательно рассматривая свое предплечье.
Оно было… его. В смысле, совсем его. А не «его»!
«Черт, как тут не запутаться!» — мысленно сплюнул парень.
Впрочем, долго ему задумываться не дали. Блондиночка уже выработала порядок действий при таких пробуждений. Так что клановец практически сразу почувствовал, как его обняли сильные ласковые руки, а к спине прижались упругие…
Бз-з-з-з-з…
Комм — предатель разразился вибрацией.
Волконский уже собирался было забить на собеседника, кем бы он ни оказался, но Катерина была прекрасным секретарем. Даже в такой момент.
— Анатолий Георгиевич, — ласково шепнула она на ухо сюзерену.
Как бы тому ни хотелось извернуться в объятиях блондиночки и подмять белокурую красотку под себя, пришлось мириться с жестокой реальностью. Отец — это серьезно. Без повода не беспокоить не будет. Хотя, если честно, клановец был бы очень услышать что-то вроде: «Привет, Паш, как дела? Я просто так звоню…».
— Слушаю, — негромко произнес он, вставая с дивана и делая пару шагов к окну.
Катерина проводила парня взглядом. От ее игривого настроения моментально не осталось и следа. Уж слишком явно напряглись плечи клановца. А уж сжавшаяся в кулак рука и подавно говорила о многом.
— Допустим, — негромко произнес Волконский сухо, выслушав не самое короткое сообщение от родителя. — Продолжай.
И вновь тишина. С этой стороны комма. Анатолий Георгиевич же наверняка продолжил свою речь. И было в ней мало приятного. Во всяком случае, линия губ Павла моментально стала жесткой.
— И? — коротко уточнил какой-то миг он.
И вновь пауза.
— Я услышал, — закончил разговор клановец примерно через минуту и дал отбой.
Некоторое время он молча стоял, восстанавливая душевное равновесие. «Четыре… четыре… четыре… четыре…» — мгновенно подсчитала длину вдохов-выдохов и задержек между ними блондиночка, узнав дыхание «по квадрату».
К этому способу господин прибегал даже не в редкие моменты ярости, а во время раздражения. Серьезного.
И вновь мягкие руки оказались на шее молодого человека.
— Что случилось? — негромко выдохнула Катерина.
Она прекрасно знала, как унять раздражение сюзерена. И впрямь, плечи потихоньку расслабились, дыхание стало ровнее…
— Женюсь, — наконец выдохнул клановец.
— Опять? — без всяких эмоций поинтересовалась Катерина.
— Снова, — все ещё раздраженно хмыкнул он.
— Дай угадаю…
— Юсупова, да.
Несколько секунд стояла тишина. Однако смена статуса Волконского на «почти женат» никак не могла сломать планы на утро его секретаря.
— Тогда надо многое успеть, — с легкой улыбкой произнесла блондиночка. — Поторопимся. У нас совсем мало времени…
— Не думаю, что это вопрос ближайшего будущего, — выдохнул Волконский, дыхание которого вновь сбилось, но совсем по другой причине.
— Не в том дело, — мурлыкнула Катерина. — Твоя жена уже жарит сырники…
Больше молодые люди времени терять не стали. Ведь сырники — это действительно важно!
Глава 20
Глава 20
Штаб-квартира компании располагалась в небольшом пятиэтажном здании. Не в самом центре столицы, но уже в довольно приличном районе. На крыше даже имелся посадочный стол для глайдеров легкого класса. Вот только даже из «старожилов» никто не помнил, чтобы она хоть раз использовалась по назначению.
До сегодняшнего дня.
— Сволочи, — с мрачной обреченностью хмыкнул Алексей Тюфякин, наблюдая за посадочной глиссадой транспорта с гербами Алексеевых в окно своего кабинета. Хищной тенью летучий лимузин скользнул над городскими улицами, и тут же скрылся из виду. Лишь рев работающих на форсаже движителей напоминал, что он все еще здесь.
Мужчина мог бы глянуть вниз, на стоянку, чтобы оценить, как все прибывают самые дорогие машины в гаражах директоров на общее собрание. Но молодому человеку было лень.
Вместо этого он развернулся к столу и уставился на свой комм.
— И что мне делать? — негромко спросил он у бездушного гаджета.
Тот не ответил. Даже экраном не моргнул, все также отображая список входящих вызовов. Самым верхним оказался номер сестры.
Хозяин кабинета вздохнул. Ему предстояло принять непростое решение: либо отдать компанию, лишая Семью шанса стать Родом, сохранив хоть что-то, либо поставить под удар вообще все. И всех.
Так себе выбор, верно?
— Верно…
Так верить ли Инне?.. Алексей искренне любил сестренку. Хоть и не без толики ревности. Она достигла куда больших высот в управлении уже сейчас, чем когда-либо светит ему. Однако… ей всего двадцать. И жестких решений совсем молоденькой девушке приходилось принимать куда меньше, чем ее брату. Тот всегда старался принять удар на себя, прикрывая будущую «звёздочку» Семьи.