— Я понимаю… — она вздохнула. — Но мне жаль Бэлу. Девушка так молода, а уже втянута в эту жестокую и кровавую игру.
Глава 18
— Жорж, мне страшно, — сказала Вера когда мы остались у колодца одни.
Я притянул ее к себе и, приобняв девушку за талию, прошептал ей на ушко:
— Я не позволю горцам навредить тебе.
— Не в них дело, Печорин… — Вдруг сказала она, закусив губу. — Князь что-то замышляет. Мне кажется, что он смотрит на меня, как на разменную монету. Он хочет использовать меня в своей игре, Жорж. Он намекнул, чтобы я стала приманкой для Мертона, как Бэла — для Азамата.
Я стиснул кулаки, воскликнув:
— Я не позволю!
Она улыбнулась грустно. И отсветы от караульного костра играли на ее красивом лице, когда она тихо, но решительно проговорила:
— Но, если это единственный способ выманить и поймать англичанина? Неужели ты думаешь, что я остановлюсь перед опасностями, если могу принести пользу Отечеству?
Я не ответил. Даже не по той причине, что боялся, что она, возможно, права, как особа весьма патриотично настроенная. Я опасался, что прав и князь, что сама Вера готова на все в поисках приключений! И я отчетливо понял, что интуиция ее не обманывает: грузинский князь совсем не любил ее, а лишь цинично использовал в своих целях, заманив в это опасное путешествие на Кавказ. Я хотел поцеловать Веру, а потом рассказать ей все, что знал о коварных планах ее нового друга Георгия Гиоргадзе в отношении нее, но в этот момент из темноты вышел сам князь. И мы с Верой мгновенно отпрянули друг от друга.
— Дорогая, пора спать! — сказал он коротко и резко, взяв ее за руку и уведя прочь от меня. Похоже, он все-таки заподозрил, что между нами знакомство гораздо глубже, чем мы с Верой пытались это представить на публике.
Остаток ночи пролетел быстро. И наш отряд выехал из крепости с первыми лучами рассвета. Князь ехал во главе отряда. А я выдвинулся вперед со своими казаками, чтобы производить разведку. Вера опять увязалась с нами, но князь уговорил ее остаться с нашим резервом у входа в ущелье. Предстояла схватка с врагами, и потому резерв на тот случай, если кому-то из врагов удастся вырваться из ловушки, мы подготовили заранее.
Рассвет застал нас уже в дороге. Вскоре мы спрятались среди камней и кустарников, окружавших узкий проход в скалах — то самое место, где, по словам Казбича, должен был появиться Мертон. Бэла, одетая в простую горскую одежду, с распущенными волосами, стояла у входа в ущелье, готовая сыграть свою роль. Казбич скрылся где-то выше, среди скал, чтобы в нужный момент ударить с тыла.
Тишину нарушил лишь легкий ветерок, шелестевший в траве. Я прижался к холодному камню, ощущая, как сердце бьется чаще. Вера осталась с резервом, но мысль о том, что она тоже в опасности, не давала мне покоя. Когда солнце полностью вышло на небо из-за горных вершин, вдали, на горной тропе показались всадники. Один ехал впереди, за ним — несколько горцев с кожаными мешочками, притороченными к седлам. Вероятно, внутри них лежало золото, предназначенное для покупки оружия.
— Где же сам англичанин? — прошептал я, когда мы устроились в засаде в густых зарослях между скал на внутреннем склоне ущелья.
— Подождем, — ответил князь Гиоргадзе.
И вскоре из-за скального гребня в ущелье спустилась Бэла. Она была одна, в разорванном платье, с растрепанными волосами. Как будто она действительно бежала из крепости в горы с неимоверными трудностями. И она тоже ждала развязки.
Наконец, группа всадников показалась уже гораздо ближе, в узком проезде между двух скал на входе в ущелье. Я навел подзорную трубу и узнал Азамата. Высокий юноша для своего возраста, с гордой осанкой и с хитрой улыбкой он важно восседал на прекрасном черном коне Карагезе. И у меня было такое впечатление, словно, получив этого коня, который так долго являлся предметом его мечтаний, Азамат сразу повзрослел, обретя силу, которой ему так не хватало до этого.
Во всяком случае, сын черкесского князя выглядел теперь гораздо увереннее, чем раньше, когда в нем все еще явственно угадывался ребенок. Теперь же он стал из мальчугана, неуверенного в себе, гордым юношей, способным брать власть над другими людьми. И сейчас за ним следовали десять вооруженных молодых абреков. Но, ни английского шпиона Мертона, ни турецкого каравана с оружием, нигде пока не наблюдалось.
Неожиданно Бэла, выйдя из-за скалы, сделала шаг вперед, подняв руку.
— Брат! — крикнула она.
Азамат резко остановил коня. Его лицо исказилось от удивления, затем — от подозрения.
— Вот так встреча! Как ты здесь оказалась, сестра? — Он огляделся, видимо, ожидая засады.
— Я сбежала от русских! — Бэла подбежала к нему, делая вид, что дрожит от страха. — Они держали меня в запертой комнате! Я едва смогла сбежать!
Азамат колебался, но потом соскочил с коня и схватил сестру за плечи.
— Где Казбич? — спросил он, глядя сестре в глаза.
— Наверное, он уже мертв, — солгала Бэла, как и было уговорено. — Русские погнались за ним, когда он пытался отвести погоню от меня. Я слышала выстрелы…
Азамат рассмеялся, но смех его звучал нервно:
— Ах, каков старый обманщик! Значит, русские все-таки не застрелили его в прошлый раз в ущелье? Хорошо, сестра, поедешь со мной. Англичанин Мертон ждет.
И Азамат посадил Бэлу перед собой на седло, после чего они поехали на Карагезе дальше уже вдвоем.
Азамат с Бэлой двинулись вглубь ущелья. А мы, затаив дыхание, следили за ними. Оставив часть людей в засаде, я с двумя бойцами подполз ближе, продираясь сквозь кусты на склоне и, при этом, стараясь не выдать себя. Бэла пока играла свою роль безупречно. Она рыдала, рассказывая Азамату о «жестокости русских», о том, что ей совсем не понравился Вулич, который от небольшой раны до сих пор не выздоровел. А Казбич, разыграв собственную смерть, следил за русскими и незаметно пробрался в крепость в тот момент, когда приехал какой-то грузинский князь. И брат, похоже, уже окончательно поверил сестре.
«Где же этот чертов британский лейтенант Мертон?» — снова подумал я, озираясь. И, словно в ответ на