— Черт возьми! — выругался Максим Максимович, сжимая кулаки. — Я же говорил, что нельзя было доверять этому горскому разбойнику!
— Он нас обманул, — мрачно согласился я. — Прикинулся, что ненавидит Кэлекута, а сам освободил его!
— Казбич отомстил, — хрипло проговорил Вулич, стоявший рядом, бледный и изможденный. — Он же любил Бэлу. А теперь, когда она предала, а потом и вовсе оказалась у нас, он решил забрать ее силой. И Кэлекута, возможно забрал, чтобы самому его казнить. Но, тут нельзя быть уверенным. Возможно, это сделал кто-то другой, какой-то сообщник Кэлекута, проникший в крепость незаметно. А совпадение по времени может быть связано с тем, что иного подходящего момента у злоумышленника просто не было.
Я взглянул на князя Гиоргадзе. Тот стоял, задумчиво поглаживая свою короткую седоватую бородку на испанский манер, но в его глазах читался холодный расчет.
— Это меняет планы, — произнес он наконец. — Но не отменяет их. Хочу напомнить, что англичанин Мертон все еще наш главный враг. А этот Казбич… Он всего лишь один из горцев. И теперь он может стать либо нашей проблемой, либо нашим союзником. Все зависит от того, какой выбор он сам сделает.
— Как так? — удивился Максимыч.
А князь сказал:
— Если Казбич действительно так сильно ненавидит Азамата и Кэлекута, то он может помочь нам выманить Мертона через них. А они обязательно станут охотиться за этой горской девушкой, и мы поймаем их, как на блесну! Нам останется лишь найти Казбича и проследить за ним.
Я невольно сжал зубы. План князя был жестоким, но логичным. Теперь Бэла становилась разменной монетой в этой новой игре.
— Вы предлагаете использовать девушку как приманку? — спросил я, стараясь держать голос ровным.
— Нет, — покачал головой Гиоргадзе. — Я предлагаю дать Казбичу то, чего он хочет. Он ненавидит Мертона и его приспешников. Если мы пообещаем ему, например, голову Азамата, он выведет нас на англичанина.
Я не был уверен, что это сработает. Но выбора у нас не было.
Известие о пропаже Бэлы и Казбича вместе с Кэлекутом мгновенно перевернуло все наши планы. Атмосфера праздничного обеда в честь гостей была безнадежно испорчена. А Максим Максимович за столом, уставленным кавказскими кушаньями, вместо того, чтобы говорить тосты и есть, все хватался за голову и сокрушался:
— Черт возьми! Да как же они пробрались? Ведь караулы на стенах были усилены!
Но, факт оставался фактом — Казбич исчез, уведя с собой девушку. Исчез и Кэлекут.
Вера, услышав о похищении Бэлы, украдкой сжала мою руку и прошептала:
— Это же ужасно, Жорж… Что теперь будет с ней, с этой бедняжкой?
Я не ответил. В голове крутилась одна мысль: «Казбич мстит. И если он действует не с горцами, а против них, то куда он теперь поведет Бэлу?»
Один лишь князь Георгий Гиоргадзе, вместо того чтобы расстроиться, наоборот, оживился.
— Это, возможно, даже к лучшему! — воскликнул он. — Теперь у нас есть еще один козырь. Если Казбич действительно ненавидит Кэлекута и Азамата, он вполне может стать нашим союзником. И тогда на горном просторе от него будет больше толку, чем внутри крепости. А если он взял Бэлу — значит, он не позволит горцам или англичанину причинить ей вред. Он сам ее защитит. Ведь он же ее любит!
— Или убьет, покарав за неверность, — мрачно заметил я.
Князь лишь пожал плечами:
— Риск всегда есть. Но, пока мы можем лишь гадать. А чтобы использовать ситуацию, надо срочно отправить разведчиков по следу этого горца.
В этот момент в комнату вбежал запыхавшийся казак, доложив князю:
— Ваше сиятельство! Внизу, у реки, нашли следы лошадей! Они ведут в сторону ущелья!
Гиоргадзе хлопнул в ладоши:
— Вот и отлично! Печорин, возьмите своих казаков-разведчиков и идите по следу. Но не нападайте, а просто наблюдайте и выясните, куда они направляются. Я тоже поеду с вами.
Я кивнул и уже хотел выйти, чтобы отдавать приказания казакам собираться в путь, когда Вера вдруг сказала:
— А можно и мне поехать с вами, дорогой князь!
Все удивленно посмотрели на нее.
— Это невозможно! Слишком рискованно для женщины! — резко возразил Георгий.
— Почему? Это очень интересная история! А я как раз начала писать книгу про Кавказ. И я же говорила вам о том, что люблю риск! — Вера подняла подбородок. — В конце концов, я — ваша спутница, а значит, имею право быть с вами.
Князь задумался, затем медленно кивнул:
— Хорошо, дорогая. Но, только при условии, что прапорщик Печорин будет рядом с вами, чтобы охранять каждую секунду.
Я не стал спорить. В глубине души мне даже нравилась эта идея — провести время с Верой, пусть даже в такой опасной обстановке. И через час мы уже скакали по узкой дороге, петляющей вдоль горной реки. Причем, Вера переоделась в специальный костюм для верховой езды с кожаными брюками и сапожками. Следы вели вглубь ущелья, где, по словам местных проводников, находились заброшенные старинные домики.
— Вы уверены, что хотите участвовать в этом? — спросил я Веру, когда мы остановились передохнуть.
Она улыбнулась, сказав:
— Я не хочу сидеть в крепости, как беспомощная кукла, если есть возможность побыть вместе с вами хоть немного. К тому же, я умею долго скакать верхом по-мужски не хуже наших знаменитых императриц. Елизавета Петровна и Екатерина Великая катались на лошадях именно так.
Ее решимость, бесстрашие и талант наездницы впечатляли. Но я понимал, что за этим скрывается нечто большее: желание доказать себе, что она не просто богатая вдова, а человек, способный на риск. Возможно, Вере просто не хватало в жизни острых ощущений, оттого и захотелось ей какого-нибудь экстремального приключения.
Вдруг, когда мы поехали дальше, поднявшись в гору еще немного, один из казаков подал сигнал: «Тише! Впереди дым!» Мы спешились и осторожно двинулись вперед. За поворотом горной тропы открылась поляна, на которой возле ручейка с маленьким водопадом стоял полуразрушенный глинобитный домик. У входа сидел Казбич, чинивший свою кольчугу. Бэлы не было видно.
— Он один? — шепотом спросил меня князь.
— Сейчас выясним, — ответил я так же тихо.
И тут из-за угла домика вышла Бэла. Она выглядела спокойной, даже безропотной.