— Что⁈ — Опешила богиня и, спустя несколько секунд замешательства, зашлась звонким, задорным смехом. Никогда на памяти Виктора она так не смеялась. До слез. Заливисто.
— У тебя очень приятный смех, — задумчиво произнес он. — Почему ты так редко смеешься? Я прямо слушал с улыбкой от уха до уха. Очень понравилось. Но все же, что случилось?
— Я не могу пока рассказать.
— Ты опять мной манипулируешь? — Повел бровью Виктор.
— Ты хочешь поссориться? — Холодно произнесла Ллос, а из ее глаз повалил особенно густой, черный дым — явный признак злости.
— Ты забываешь милая, — отметил Витя с улыбкой, — в нашем союзе — мы на равных. И это еще большая уступка с моей стороны. А ты регулярно ведешь себя так, будто я твой строптивый сынок или что-то в том духе. Говори уже, что случилось и не испытывай мое терпение.
Ллос скрипнула зубами. Подошла и, окутав его черным туманом, перенесла в ту самую пещеру, где они качали права в прошлый раз. Виктор хотел было зажечь осветительный шар, но кромешная мгла развеялась, сменившись легкими сумерками.
— Ты бы убралась тут что ли? — Фыркнул Виктор. — Все люди как люди. Полна крыша тараканов. А у тебя что? Горы костей да трупов?
— Так лучше? — Раздался голос откуда-то из пустоты и пещера очистилась от останков.
— Да. Теперь диванчик и сигару.
— Садись, — произнесла Ллос, материализовавшись прямо на роскошном диване. — С сигарой обойдешься.
— Чего это?
— Не люблю.
— Тогда по бокалу водки?
— Не ерничай.
— Хорошо. Что стряслось?
— Мне просто надоело ждать. Такое чувство, что ты хочешь попользоваться мной и убежать. Почему? Что не так? Мне казалось, что ты испытываешь ко мне влечение.
— Испытываю, — серьезно сказал Виктор, заглядывая Ллос в глаза. — Но я боюсь, что мое окружение не переживет нашей свадьбы. По крайней мере, надолго. Я помню — ты клялась мне, что не организовывала нападение на дачу. Однако я тебя слишком хорошо знаю. Уверен, что косвенно ты таки повлияла на то событие. Я думал, прикидывал, просчитывал. Все сходится. Кали — очень горяча и живет больше на рефлексах, чем умом. Ее поведение предсказуемо и легко просчитывается. Она совершенно точно потеряет чувство самоконтроля при первом запахе силы. А значит, оставит дачу без охраны. Довольно безопасное место. Ведь здесь ни драконы, ни кхеты напасть на нас не могли. А с местной властью кое-как нашли взаимопонимание. Они нас откровенно побаивались. Демонстрация силы в исполнении Селентис удалась на славу. Она ведь послала к черту ВСЕ мои установки и сразу стала вести свою игру. С чего это вдруг? Разум потеряла? Или может быть, это ты приложила свою нежную лапку? Я уверен, все было тобой просчитано давно. И эта наша встреча тоже. Одного не понимаю — как ты смогла повлиять на органы? Там же не бараны сидят. С горем пополам наладили контакт, потихоньку пошел профит. С какого рожна им нападать? Это твоих рук дело. Уверен. Но как? Что молчишь? Думаешь о том, чтобы такого мне соврать? Хотя… ты же не врешь. Ты правильно подбираешь формулировки….
— Молодец, — промурлыкала Ллос.
— Что?
— Не ожидала от тебя. Что-то еще?
— Селентис. Уверен, что такая домовитая особа как ты, не жертвовала бы ей по-настоящему. Она ведь служила тебе не одну сотню лет. Вы притерлись. Да, она была совершенно лишена энергии и должна была развеяться. Одна беда — не так быстро.
— Кто тебе это сказал? — Прищурилась Ллос.
— А ты не помнишь? В тот момент, когда ты говорила про Селентис, я смотрел на Одина. Он чуть-чуть не справился с мимикой. Дрогнули губы и появились легкие морщинки у единственного глаза. Полагаю, что он хотел улыбнуться. С какой стати? Он так радовался безвременной смерти твоей верховной жрицы? Три раза ха-ха. Ему это все до малины должно быть от слова вообще.
— Скотина, — фыркнула Ллос с легким раздражением.
— Видишь, как ты неудачно выбираешь себе мужей. То кретин, пытавшийся подвести под монастырь всех эльфов, то скотина.
— Я не о тебе.
— Почему же? Ты ведь недовольна.
— Что ты хочешь? — Нахмурилась Ллос.
— И после всего, что я тебе сказал, ты все еще хочешь стать моей женой?
— Ты воплотил моих детей. Ты знаешь, что это означает?
— Вообще-то это сделал не я, а Михаил, — подозрительно прищурился Виктор, напрягшись.
— Святая невинность, — мягко улыбнулась Ллос.
— Поясни.
— Я ведь помогала вам писать печати богов. Ведь так?
— Так, — неуверенно кивнул Виктор.
— Каждая печать — это целая легенда. Ты не обратил внимания на то, как Михаил посматривал на меня?
— Да он на тебя изначально с изрядной подозрительностью посматривал.
— Не понимаешь? — Усмехнулась Ллос. — Или ты думаешь, любой маг вот так легко может разрушить магическую печать воплощения богов?
— Ты вписала меня в эти печати как-то?
— Да. Только в три печати. Молоха и моих детей. Остальные были сделаны обезличено.
— Значит, Михаил все знал заранее?
— Догадывался. Но так как не специалист в этих делах, спорить не стал. В конце концов, мы на одной стороне. Полагаю, что он посчитал все эти мои выверты попыткой забрать немного силы себе. Не без этого, — усмехнулась она. — Но не это было главным.
— Хорошо. А что означает воплощение твоих детей мной?
— Ты стал им папой, — невинно хлопая глазками, произнесла Ллос. — Молоху тоже. Именно поэтому так легко смог его уничтожить. Это очень важный механизм мирозданья. Дети богов могут уничтожить своих родителей, но это очень непросто, наоборот же — без проблем.
— Прелестно, — выдал Виктор после долгой паузы. Взгляд его был таким, словно он хотел испепелить эту заигравшуюся стерву. — Вариант «милый, я беременна» не для тебя. Ты сразу в подоле приносишь взрослых детей. Они, кстати, были в курсе?
— Разумеется. И могли отказаться. Но не стали. Себя я тоже вписала. Теперь только мы с тобой находимся в статусе их родителей.
— Но они же не хотели иметь ничего общего с тобой?
— Никто не хочет сидеть вечность в развоплощенном виде. Эта малая шалость оказалась вполне приемлемой для них. А ты им понравился.
—