4. Безразличный стиль: низкие требования (или их отсутствие) + низкая поддержка (или ее отсутствие)
Жизнь таких родителей особо не меняется после рождения ребенка. Им не интересны успехи и провалы детей. «Не знаю. Делай, что хочешь» – девиз подобных семей. Ест, спит, не болеет, в школу ходит, из школы возвращается – и все. О чем маленький человек думает – не интересно. Что чувствует – не интересно. Чем занимается в школе, что любит, чем увлекается, из-за чего переживает, чем занимается, когда «не на глазах», кем хочет стать – не интересно.
Безразличие к ребенку – это, конечно, за пределами нормы. Вполне возможно, вы не найдете в окружении ни одной семьи, где практиковался бы четвертый стиль. Но такие семьи есть сейчас, а в прошлом веке их было значительно больше.
Далеко не всегда речь идет о представителях социально неблагополучных или маргинальных слоев. Ситуации бывают разные. Напряженная, как правило, неквалифицированная и ненормированная работа, после которой добраться бы до дома, упасть и заснуть. Болезнь кого-то из членов семьи, когда на ребенка не хватает ни физических, ни душевных сил. И другие обстоятельства, которые приводят к тому, что ребенок растет как трава в поле. Не будем судить. Но в части «Исследования» у нас будет возможность посмотреть, к чему приводит безразличная модель родительского поведения. Заранее предупрежу – ни к чему хорошему.
Теперь обратимся к историческим хроникам – какие стили воспитания были актуальными в то или иное время.
Патриархальная авторитарность и ростки просвещения
На протяжении веков традиционной патриархальной истории человечества – со времен раннего Средневековья и практически до конца XIX века – «правил» Авторитарный стиль. Все это далеко от той первобытной идиллии, которую наблюдала американская путешественница в джунглях Южной Америки. И могло ли быть иначе при жесткой вертикали государственной власти, сословной системе, где у человека был скудный выбор: родится среди тех, кто бьет, или среди тех, кого бьют. Право бить и обязанность подчиняться были основными религиями. Да и сегодня, в XXI веке, некоторые считают вполне допустимым укрепление родительского авторитета рукоприкладством: «Отец о твоем благе печется, вразумляет, силы и время свое тратит – будь благодарен!»
С точки зрения экономистов, условия жизни в традиционных обществах не оставляли выбора. Понятия «детство» практически не существовало. Младенчество и первые годы жизни воспринимались не самоценным периодом, а досадной задержкой перед тем, как новый член семьи сможет встроиться во взрослую жизнь с ее трудами и обязанностями. Для ускорения регламентировался и контролировался каждый шаг ребенка. И он жестко наказывался за непослушание или норов.
XVIII век и европейская эпоха Просвещения принесла первые дуновения гуманизации. Франко-швейцарский философ, писатель и мыслитель Жан-Жак Руссо, проповедуя «возврат к природе» и социальное равенство, затрагивал и детство: «Воспитание должно следовать естественному, определенному самой Природой ходу умственного, физического и нравственного развития ребенка». Отлично сказано, актуально звучит. Но даже Руссо ратовал не за либерализацию родительства, а за смягчение, гуманизацию авторитарного стиля. Роль родителя как наставника и учителя по-прежнему была ключевой, а их авторитет – непререкаемым.
В России подобные призывы начали звучать на 100 лет позже – только в XIX веке. Лев Николаевич Толстой, например, выступал против телесных наказаний, которые практиковались как в семьях, так и в образовательных учреждениях, а также за отказ от целенаправленного воспитания. Он призывал развивать то, что в ребенке есть, и ценить «первобытную красоту». Детский возраст писатель считал первообразом гармонии, которую воспитание только портит и уничтожает. Любое воспитание есть не что иное, как попытка загнать ребенка в рамки, подчинить правилам и законам взрослого мира: «Человек всякий живет только затем, чтобы проявить свою индивидуальность. Воспитание стирает ее». В отношении системы воспитания, которая существовала на тот момент, мнение было справедливым. Но идеи Толстого слабо соотносились с реальностью России XIX века, хотя в школах в своем имении писатель пытался их реализовать.
Новый мир – новые возможности
Конец XIX века и бурное начало века XX заставили пересмотреть Авторитарный стиль. Гуманизация в отношениях пробивалась в общественное сознание трудно – вспомните историю борьбы теорий Отстраненности и Привязанности, о которых мы говорили в главе 6. Однако социально-экономическая картина изменилась: мир «предопределенности по рождению» менялся на «мир возможностей».
Папа с мамой, конечно, могли насупить брови и приказать наследнику продолжить работу на ферме или остаться в семейной лавке. Но реально повлиять на выбор ребенком своей судьбы удавалось все меньше. Дети вырастали и покидали отчий дом: уезжали в столицу или вообще в другую страну. Получали образование, осваивали новые профессии, строили жизнь в соответствии со своими желаниями и представлениями. И, конечно, вырвавшись из-под авторитарного давления, новые поколения и сами были готовы пересматривать подходы к воспитанию.
Новая концепция не заставила себя долго ждать. В социально-общественный контекст ворвалась и вызвала большой бум Система Монтесори, основанная на идеях самостоятельности и гуманистической педагогики, сенсорного воспитания, то есть развития органов чувств при помощи дидактических занятий и специально организованной среды.
Вообще, послевоенное время вплоть до 80-х годов можно с полным правом назвать «эпохой Либерального стиля воспитания». Родители расслабились. Перестали давить, жестко контролировать, переживать по любому поводу. Это не было безразличием – детей любили! Но вот нервничали из-за их настоящего и будущего гораздо меньше.
«Мы оба были детьми в 1970-х годах: Фабрицио в Италии, Матиас в Германии, – пишут экономисты Маттиас Доепке[38] и Фабрицио Зилиботти[39] в своей книге «Любовь, деньги и воспитание детей: как экономика объясняет, как мы воспитываем наших детей». – Несмотря на разные страны, в нашем опыте много общего. Самое главное, родители оставили нам много свободы и мало вмешивались в нашу жизнь. Будучи школьниками, после обеда мы обычно были свободны делать то, что хотели, например, ходить в гости к друзьям или играть в футбол с детьми по соседству. Родители не очень заботились о том, насколько хорошо мы учились, кроме того, чтобы убедиться, что мы не настолько отстаем по предмету, чтобы рисковать провалить оценку».
Объяснение такому «родительскому либерализму» ученые находят в особенностях