Сейчас понимаю, что на момент их возвращения из «Ростова» я в их планы, может быть, уже не входил. Вместе с тренерским штабом летом 2017 года в «Рубин» пришел из «Ростова» и Сослан Джанаев. Искра конфликта вспыхнула уже на первой тренировке первого сбора. После сдачи теста «йо-йо» мы играли в качестве заминки в квадрат, вдруг подбегает ко мне переводчик Юра Солано: «Серега, давай потише. Бекиич недоволен, что ты много матом ругаешься». Меня это удивило, я такого не помню. Но допускаю, что, может, и выругался. Ладно, буду внимательнее.
На следующий день тема получила развитие. Снова играли в квадрат, мой пас перехватили – и я на эмоциях крикнул: «Ой, бл… извини». Бердыев это услышал, сразу отреагировал: «Рыжиков, пошел вон с тренировки». Я извинился перед Бекиичем. Он говорит: «Иди бегай по кругу». До конца занятия наматывал круги. Меня удивляла такая реакция главного тренера. Да, нецензурно выражаться в «Рубине» было не принято – ребята у нас культурные. Бердыев с Кафановым тоже почти не ругались. Мне и самому матерная речь не нравится. Тогда у меня непечатное слово вылетело для связки, в дополнение к извинению за неточную передачу. Я ж никого не обижал, ни в чей адрес не ругался. Пытался прояснить ситуацию у Кафанова, но и в его объяснениях я ничего не понял. В тот раз, кстати, последовало и столь же странное продолжение. Кафанов пришел ко мне в номер и сорок минут читал морали. Мне в тридцать семь лет читают морали о том, что на поле нельзя ругаться матом. Разговор ни о чем. Я тогда позвонил жене и сказал: «Маша, не понимаю, что они от меня хотят».
Я хотел лишь одного – уважения. Чтоб к футболисту, играющему в «Рубине» десятый сезон, относились уважительно, а не как к шалопаю, которого надо выгонять за мат с тренировки.
Я думаю, мои ошибки в том сезоне были спровоцированы в том числе и обстановкой, в которой я тогда оказался. Будь Виталич со мной изначально честен и сразу опиши ситуацию как она есть – я был бы в нормальном психологическом состоянии и, наверное, таких ошибок бы не допускал. Но тогда уже с первого сбора пошла цепочка странных событий – изгнание с тренировки, непожатая рука после матча, высказывание в раздевалке после другого матча, известие о том, что со мной не собираются продлевать контракт…
Уже тогда заподозрил, что те инцидентны – лишь частный случай общей картины. В которую я, наверное, не вписывался. Кожей чувствовал, что отношение ко мне у Бердыева и Кафанова уже другое.
Убедился в этом по ходу чемпионата, когда меня без объяснений посадили на скамейку. Сезон я начал основным вратарем, но после поражения от «Урала» играл Сослан Джанаев. Причин замены я не понял. Тренеры посчитали, что в матче с «Уралом» я ошибся, за тур до этого я в матче с хабаровским СКА ошибся на выходе – нам забили гол. Но тогда в Хабаровске ко мне подошел Бердыев и успокоил: «Серега, не переживай, все нормально».
Да, мы тогда теряли очки, но находились в верхней половине таблицы. И подробного разговора с тренерами о моих ошибках не было. Перед выездным матчем с «Ахматом» поставили перед фактом. В Грозном Кафанов сказал: «Сегодня начнет Сослан». – «Ваше решение», – ответил я.
Слово «Рубину»
Александр Айбатов:
Я надеялся на то, что Серега будет играть за «Рубин» до конца карьеры, а потом останется в клубе уже в другом качестве. Но получилось, как получилось. Видимо, после возвращения Курбана Бердыева в «Рубин» акценты у тренеров сменились – вместе с ними из «Ростова» пришел и Сослан Джанаев. Я не готов оценивать, кто из вратарей тогда был сильнее, кто был прав, а кто не прав, но по всем наблюдениями и ощущениям читалось, что ставку собираются делать на Джанаева.
Тренерам в голову не залезешь. Могу лишь предполагать, как они ситуацию видели и что хотели увидеть в дальнейшем. Когда у тебя есть два вратаря хорошего уровня, оба прошли и чемпионат России, и Лигу чемпионов, оба – с достижениями, но как одному из них сказать, что основным будет его конкурент, а он сам будет на подхвате? Так же не бывает. К тому же в футболе есть карточки, травмы…
Никто не хочет сидеть на лавке – играть хотят все. Трудно найти футболиста, который скажет, что конкурент сильнее. Другой вопрос, что есть вратари, которые сидят вторыми из года в год. Но Серега по характеру явно не такой. В «Рубине» он своим отношением к футболу и пахотой вышел на столь высокий уровень, стал в команде лидером, до сборной дорос. У тренера другая задача – он выбирает… Здесь у каждого своя правда.
В какой-то мере я понимаю Кафанова в том, что в большей степени он ориентировался на Сослана. Не хочу сказать, что это правильно, просто думаю, их совместная работа в «Ростове» тоже на все это повлияла. Кафанов с Джанаевым там вместе работали два с половиной года, Серега в это время был где-то далеко.
Я видел, что Рыжиков в «Рубине» оставаться не хочет. По ходу того сезона было понятно, что ставка делается не на него, и, зная характер Сереги, его уход из клуба прогнозировался.
* * *
Потом началась череда неприятных ситуаций. В октябре мы играли с «Динамо», и после финального свистка Виталич не пожал мне руку. Пошел сразу с Антоном Шуниным разговаривать. Хотя до этого всегда меня приветствовал после матча. Да, сыграл Антон тогда хорошо – матч закончился 0:0, но как можно к своему вратарю не подойти? В раздевалке я сидел растерянный: «Как такое может быть? Что это значит?!»
Через несколько дней играем на Кубок с «Крыльями Советов», и капитаном у нас выходит Ян М’Вила – это решение меня «добило». Я был удивлен и очень зол! С какой стати капитанскую повязку получил футболист, не сыгравший за «Рубин» и четвертой части матчей по сравнению со мной?! Я тогда надеялся на