— Это не проблема, — хмыкнула она. — Пяти минут тебе хватит?
— Эм… — даже не нашёлся, что ей на это ответить я, так как, говоря это, она начала расстёгивать и снимать свой маленький пиджачок, надетый поверх светлой блузки. А про ненормальную лёгкость её отношения к… сношению, я прекрасно помнил.
— Раздевайся, — велела она. Затем пояснила. — Если, конечно, хочешь, чтобы твоя одежда уцелела.
— Но…
— Не тяни, — прервала начавшиеся было возражения Катерина. — Раздевайся и полезай вон в ту клетку.
В направлении, в котором она указала, действительно наблюдался вышеозначенный предмет… или устройство? Прямоугольная блестящая клетка, с толстыми хромированными прутьями, высотой, на вскидку, чуть меньше двух метров и шириной где-то полметра на полметра, запирающаяся на мощный засов с петлями для навесного замка.
Я оглядел клетку. Даже подошёл к ней и потрогал рукой прутья, убеждаясь в том, что они отнюдь не бутафорские, а самые, что ни на есть настоящие: холодные металлические, вроде бы даже сплошняковые, а не простые трубки, что подтверждал довольно глухой звук от постукивания по ним костяшкой пальца — не удержался от небольшого практического опыта я. И между этими прутьями, в самом широком месте, кулак бы с трудом пролез. То есть, сантиметров пять от силы.
— Ты серьёзно? — обернулся к Катерине я. Она, кстати, сняв пиджачок, дальше раздеваться не стала. Повесила его на вешалку, а сама с удобством устроилась на массивном деревянном кресле-троне с мягкой кожаной обивкой сидения и спинки, стоявшем у стены напротив клетки. Положила руки на подлокотники, закинула ногу на ногу, что при её длине ног и короткой юбке «по самое небалуйся», смотрелось очень… живописно. Как-то, прямо сама собой в голове всплыла ставшая уже бессмертной классикой сцена с допросом Шерон Стону из фильма «Основной инстинкт». С той только разницей, что Катерина не курила. Да и выглядела даже эффектнее какой-то там «Кэтрин Трамелл». А ещё, бельё у Катерины было. Правда, эффект это не уменьшало, а даже усиливало. Ведь, помимо белья, были ещё и кружевные чулки, край которых показался из-под края юбки.
— Серьёзнее некуда: раздевайся и полезай, — не переставая улыбаться, ответила она.
— Кать, это уже не смешно, — нахмурился я.
— Так я и не смеюсь, — стёрла с лица улыбку она. — Мне повторить?..
* * *
Глава 26
* * *
Она сидела на своём кресле-троне и выжидательно смотрела на меня. Блин, в голове невольно ещё раз возникла ассоциация с Шерон Стоун в образе Кэтрин Тремелл. Возникла, а я вдруг понял, что именно её мне Катерина больше всего и напоминает. Всё время нашего знакомства и общения до этого постоянно крутилась эта похожесть возле сознания, но так и не давалась в руки, заставляя напрягать память и пытаться раз за разом вспомнить, избавиться, наконец, от этого навязчивого дежавю.
Нет, не было тут фотографического сходства с той знаменитой актрисой. Черты лица отличались. Катерина была значительно выше и, что греха таить, эффектнее. Но, в целом, своими повадками, движениями, манерой говорить, этим прямым, совершенно не стесняющимся ничего взглядом, жестами, общим ощущением, этой подавляющей смесью сексуальности и опасности… Да — она-таки была похожа на Шерон, точнее, Кэтрин… Хм? Кэтрин — Катерина… даже имена схожи и созвучны, почти одинаковы. А ещё этот постоянный привкус лёгкого безумия при общении с ней, нотка скрытой угрозы и реальной опасности… Или даже не лёгкого: куда малышке Тремелл, которой, сколько там по фильму исполнилось? Тридцать, вроде бы. Куда ей сравниться по градусу безумия и отмороженности с пятисотлетней «Шальной Императрицей» в мире, где Сила стоит выше Закона?
Но, похожа. Действительно похожа. Теперь, хочешь не хочешь, а эта ассоциация у меня по её поводу останется надолго, если не навсегда. Не забудешь и из головы не вытрясешь.
Сделав для себя такой вывод, я прервал начавшее уже затягиваться молчание. Сказал просто и спокойно:
— Я пошёл, — после чего развернулся и направился к дверям из подвала. Добавлять что-то, обосновывать свою позицию или ругаться не стал. Пусть думает, что хочет, но это всё — не моя тема. Не с ней и не так.
— Подожди, — заставил меня всё-таки остановиться её голос. Заставил тем, что он был другим. Нормальным. Не было в нём ни игривости, ни угрозы, ни давления. Наверное, только поэтому я и остановился. Ведь к угрозам и давлению я уже морально успел подготовиться, и просто проигнорировал бы их. Даже прямое силовое нападение готов был отражать, хоть и понимал существующую разницу в «весовых категориях» между нами.
Я повернул к ней только голову. Да и то не полностью. Просто обозначил внимание.
— Шутки в сторону. Ты ведь ещё не передумал у меня учиться?
Я снова не стал отвечать. Просто продолжил стоять и ждать.
— Так вот, хоть я и была бы не прочь с тобой действительно развлечься… возможно, что и подобным способом тоже… но речь сейчас не о сексе. Это урок. Следующий шаг в твоём развитии, который тебе надо сделать, если ты хочешь продолжать развиваться, а не начать стагнировать.
— И в чём же этот шаг заключается?
— В контролируемом, произвольном изменении структуры твоего тела.
— Не очень тебя понимаю, — признал я, разворачиваясь к ней полностью. Заинтересовать она меня сумела.
— Формулировка задачи проста: выбраться из клетки, не разломав её и не открывая замка, — ответила Катерина. — Желательно: вообще не оставляя каких-либо следов своего пребывания в ней.
— Выбраться? — недоуменно поднял брови я. — Но это же элементарно.
— И как же?
— Собираю воду, — одновременно со словами выполнил то, о чём говорил, я. То есть, сконденсировал на прутьях клетки некоторое количество влаги из воздуха, достаточное для полного растворения этих прутьев. — Затем полностью растворяю клетку, — и прутья под напором моей Стихии и моей воли начали быстро истончатся, таять. — Выхожу из неё, — прутья, переставшие быть твёрдыми, а превратившиеся из монолита в раствор металла, в струи воды, сохранявшие исходную форму и держащиеся в воздухе только моей волей, изящно и легко раздвинулись, образуя арочный проход, достаточный для того, чтобы через него мог спокойно пройти человек. — Затем восстанавливаю клетку. Всё — задача выполнена. Я вышел, а клетка цела, и замок не