Образцовые сочинения по школьным стандартам. 5–11 классы - Елена Владимировна Амелина. Страница 19

class="a">[64] в 1832 году, что, сверх Нижегородской ярмарки и одесской пристани, Евгений видел военные поселения, заведенные графом Аракчеевым, и тут были замечания, суждения, выражения, слишком резкие для обнародования, и потому он рассудил за благо предать их вечному забвению и вместе с тем выкинуть из повести всю главу, без них слишком короткую и как бы оскудевшую»[65].

В 1832 г. отдельной книгой вышла последняя (восьмая) глава романа с приложением «Отрывков из путешествия Онегина». В 1833 г. роман вышел полностью. Окончив свое произведение, поэт испытывал грусть, скучая по своему привычному занятию. Об этом Пушкин написал в стихотворении «Труд»:

Миг вожделенный настал: окончен мой труд многолетний.

Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?

Или, свой подвиг свершив, я стою, как поденщик ненужный,

Плату приявший свою, чуждый работе другой?

Или жаль мне труда, молчаливого спутника ночи,

Друга Авроры златой, друга пенатов святых?

Роман стал ярким событием в истории русской литературы, он вызвал разнородные оценки читателей и критиков, современников поэта.

Роман «Евгений Онегин» А. С. Пушкина в русской критике и литературоведении

Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» стал значительным событием в истории русской литературы. Сразу же после своего появления он вызвал многочисленные отзывы, неоднозначные оценки критиков. Так, Баратынский писал в письме к Пушкину: «Вышли у нас еще две песни “Онегина”. Каждый о них толкует по-своему: одни хвалят, другие бранят и все читают… Большее число его не понимает. Ищут романтической завязки, ищут обыкновенного и, разумеется, не находят. Высокая поэтическая простота твоего создания кажется им бедностию вымысла, они не замечают, что старая и новая Россия, жизнь во всех ее изменениях проходит перед их глазами»[66]. И действительно, роман был не понят многими современниками поэта, автора упрекали в подражательности, в подробности описаний, отсутствии важных идей. Так, он не получил одобрения писателями-декабристами, отрицательно отзывались о романе Н. Языков, Н. И. Надеждин, Ф. Булгарин.

Другие критики выступили в защиту романа. Так, в 1825 г. вышла статья Н. Полевого о первой главе «Онегина», в которой он отмечает оригинальность произведения с точки зрения жанра, анализирует «форму плана», отмечает национальное своеобразие романа. Затем, в 1828 г., в «Московском вестнике» вышла статья И. Киреевского «Нечто о характере поэзии Пушкина». Критик отмечал «верность описаний», «оригинальность в языке», «черты национального, чисто русского» в романе.

Затем развернутая, глубокая оценка романа была дана В. Г. Белинским. В своих статьях («Сочинения Александра Пушкина. Статья восьмая». «Сочинения Александра Пушкина. Статья девятая») он рассматривает роман как реалистическое произведение, анализирует характеры героев, показывает их развитие на фоне социальных обстоятельств. Оценка Белинского содержала много ценных, интересных и справедливых замечаний.

«Онегин – не Мельмот, не Чайльд-Гарольд, не демон, не пародия, не модная причуда, не гений, не великий человек, а просто – “добрый малый, как вы да я, как целый свет”. ‹…› Он не годится в гении, не лезет в великие люди, но бездеятельность и пошлость жизни душат его; он даже не знает, чего ему надо, чего ему хочется; но он знает, и очень хорошо знает, что ему не надо, что ему не хочется того, чем так довольна, так счастлива самолюбивая посредственность», – замечает критик[67]. Именно Белинский назвал Онегина «страдающим эгоистом», высоко оценил он и образ Татьяны как натуры гениальной, исключительной.

В духе Белинского роман оценивает А. И. Герцен в своей статье «О развитии революционных идей в России» (1851). Писатель отмечает типичность и жизненность образа Онегина, говорит о национальном своеобразии романа.

О пушкинском герое упоминает А. И. Гончаров в статьях «Мильон терзаний» (1871) и «Лучше поздно, чем никогда» (1879). Он рассматривает Онегина как «передовую личность», отмечает типичность образов Ольги и Татьяны.

Определенный интерес представляют для нас и замечания о романе Ф. М. Достоевского. В 1861 г. вышла его статья «Книжность и грамотность», в которой он перекликается с Белинским: «Онегин именно принадлежит к той эпохе нашей исторической жизни, когда чуть не впервые начинается наше томительное сознание и наше томительное недоумение вследствие этого сознания при взгляде кругом. К этой эпохе относится и явление Пушкина, и потому-то он первый и заговорил самостоятельным и сознательным русским языком… Скептицизм Онегина в самом начале своем носил в себе что-то трагическое и отзывался всегда злобной иронией. В Онегине в первый раз русский человек с горечью сознает или по крайней мере начинает чувствовать, что на свете ему нечего делать»[68]. Затем в своей речи о Пушкине, произнесенной 8 июня 1880 г. на заседании Общества любителей российской словесности, Достоевский рассматривает Онегина и Татьяну как героев, несущих полярные жизненные идеалы.

Затем определенный интерес вызвала работа Д. Н. Овсянико-Куликовского «История русской интеллигенции» (1908), в которой он анализирует образ Онегина с точки зрения психологии «лишнего человека».

В советскую эпоху также появилось несколько серьезных работ, посвященных исследованию пушкинского романа. Одними из первых вышли работы А. Цейтлина: «“Евгений Онегин” и русская литература», «Из истории русского общественно-психологического романа». Исследователь рассматривает творческую историю произведения, анализирует его структуру, изучает соотношение эпических и лирических элементов, говорит о новаторстве Пушкина[69]. Художественный метод Пушкина подробно разбирается в труде Г. Поспелова «“Евгений Онегин” как реалистический роман». Художественная форма произведения, его композиция подробно рассматриваются в книге Д. Благого «Мастерство Пушкина». Языку и стилю романа посвящены работы Л. Гроссмана «Онегинская строфа» и Г. О. Винокура «Слово и стих в “Евгении Онегине”».

Основные мотивы в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

В сюжете романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин» звучат различные мотивы – стола, смысла жизни, времени и смерти, Наполеона. Переплетаясь, они создают художественную полифонию, углубляют философский смысл повествования, наполняют привычные образы новым содержанием.

В начале романа звучит мотив стола. Как замечает В. Непомнящий, жизнь Онегина в 1 главе представляет собой непрерывное пиршество за свадебным столом[70]. Тема гастрономии раскрывается здесь непосредственно:

Пред ним roast-beef окровавленный,

И трюфли, роскошь юных лет,

Французской кухни лучший цвет,

И Страсбурга пирог нетленный

Меж сыром лимбургским живым

И ананасом золотым.

В другом месте этот мотив звучит опосредованно. Балы, театр, развлечения, любовь – все это подается как новые блюда, раскрывается философия потребления мира человеком. В конце 1 главы на столе лежит покойник – дядя Онегина. Стол здесь – мрачный символ конца жизни. И невольно возникает вопрос: в чем же состоит смысл этой жизни? Неужели только в удовольствиях и развлечениях? Мотив смысла жизни