В батальоне и дисциплина лучше, и потери меньше. Алексей исходил из постулата, что в боях вырабатывается опыт – нельзя стать профессионалом, изучая только теорию. На войне без потерь не обойтись, но грамотными действиями их можно минимизировать.
И все равно каждую неделю в полку были убитые. То караул ночью вырежут, то на базаре в толчее нож в спину воткнут. С караулом беда: когда уснули, дали возможность подобраться. И на базар выходить не запретишь, потому как на жалование подкупить что-либо хотят. Кому-то портянки нужны взамен сопревших, другие лепешек захотели с адыгейским сыром, которые пекли тут же. Алексей приказ отдал: в аул выходить числом не меньше трех, держаться вместе, оповещать командира отделения, куда идут и когда вернутся, – для контроля.
В один из дней полковник вернулся из штаба корпуса, вызвал к себе Алексея.
– Первый и третий батальоны будут выводиться в Ригу.
– Куда? – удивился Алексей. – А второй батальон?
Второй – где он командиром.
– Из первого и третьего отберешь солдат, пополнишь свой батальон. Бери опытных и толковых до штатной численности. Полагаю, месяца на три остаешься, может, на полгода. Мы на новом месте обустроимся, думаю, и тебе приказ на передислокацию будет.
Необычно. Полк всегда действовал в полном составе. И как теперь быть с тыловыми службами – провиантской, финансовой, с цейхгаузом? Пока все вопросы обсудили, утрясли, несколько часов ушло. Уже и солдаты о грядущих переменах что-то пронюхали, по территории лагеря движение началось, собирались в кучки, обсуждали. Люди военные не могут выбирать место службы. Куда командование послало, там и служишь. Но лучше служить в привычных условиях – Тверь, Москва, Ярославль, – чем на землях воинственных, да еще с непривычным климатом, где могут нож в спину без всякой причины воткнуть, просто потому что русский и послан царем для усмирения. И никто не жаждал остаться, всем хотелось если не в исконно русские губернии, то хотя бы в Курляндию или Польшу.
Долго ли военному человеку собраться. После полудня – сбор, и уже утром два батальона выступили из лагеря. Колонна с обозом на версту растянулась, если не больше. Остающиеся провожали уходивших завистливыми взглядами. На адыгских землях солнце жарит, ржаного хлеба нет, как и селедки, кваса, водки, да много чего еще, привычного для славянина.
Забот у Алексея прибавилось, поскольку батальон сейчас стал самостоятельной единицей. Приходилось решать проблемы, которые раньше его не беспокоили, в первую очередь с провизией. В батальоне три сотни человек, и кормить надо три раза в день. Деньги звонкой монетой в кассе есть, но их в еду обратить надо. И так по любому направлению: обеспечить порохом и пулями, следить за грамотной расстановкой караулов.
В один из дней начальник проходящего обоза, остановившегося в лагере на ночевку, передал Алексею пакет из штаба корпуса – как положено, с сургучными печатями. Алексей вскрыл пакет. Там распоряжение – прибыть с охраной на совещание. И дата – послезавтра. Значит, поторапливаться надо, на коне придется, ибо пешком не успеть. Как командиру батальона Алексею по штату конь положен, вестовой, ординарец, а денщик уже был – Прохор. Оставил за себя поручика Сытина и утром отбыл.
При Алексее – отделение в десять конных егерей, опытных воинов, с кем французскую кампанию прошел, на кого положиться можно. Все при штуцерах, из холодного оружия тесаки в ножнах. За ними явно следили, потому что уже в трех-четырех верстах от лагеря, где по обеим сторонам дороги луг, из леса конные башибузуки показались, десятка два. Алексей назад обернулся, а дорога уже перекрыта десятком всадников. Вперед не прорваться, враг силами превосходит. Ринуться назад – завяжется бой, передняя группа подскачет, окружит. Выбора нет, кроме как бой принять.
– Спешиться, лошадей уложить в круг, самим за конями укрыться.
Был такой способ. Кони егерские к стрельбе привычны, а укрытие за крупом коня хорошее. Коней, правда, жалко, потери будут. Так людей больше жалеть надо. И выбора никакого нет. Завизжали адыги. Один, в бешмете желтом, на стременах приподнялся, клич издал. Похоже – предводитель.
– Стрелять по готовности! – приказал Алексей.
По такому приказу каждый сам себе цель ищет, выцеливает и стреляет, желательно в туловище, а не голову, чтобы наверняка попасть. Захлопали первые выстрелы. Алексей решил сразить предводителя в бешмете. Тот пригнулся в седле, почти все тело прикрыто головой и шеей коня. Но не выдержал, привстал, саблей взмахнул, чтобы своих абреков подбодрить. Алексей момент не упустил, выстрелил. Пуля предводителю в грудь угодила, сразу красное пятно на желтом бешмете появилось. Выронил саблю вождь, на шею коня упал, потом сполз набок и рухнул на землю.
Рядом одиночная пальба идет, но выстрелы один за другим, и заметно тают ряды всадников. Однако долго, мешкотно перезаряжать штуцер, особенно лежа. Досадно Алексею, знакомому с патронами и многозарядным оружием. Сейчас бы пару автоматов, и от всадников одни трупы остались бы. Все же домчались пять-шесть абреков, сабли засверкали. Егеря под удары клинков ружья подставляли. Но абрекам сверху вниз бить удобнее. Вот один егерь упал с рассеченной головой, другой – с ранением в плечо. Грохнул выстрел, кто-то из егерей ухитрился почти в упор пальнуть. На Алексея молодой абрек напал, определив офицера по погонам.
Алексей в опасные игры играть не стал, выстрелил из пистолета с пяти шагов в грудь всаднику. Упал абрек, а на его месте уже другой. Лицо от злобы и ярости перекошено, рот в крике разинут. У Алексея штуцер заряжен, всего секунда нужна, чтобы курок на замке взвести. А нет той секунды, приходится ружье под сабельные удары подставлять, держа обеими руками, да еще опасается Алексей, как бы пальцы не отрубил абрек, тогда он оружие держать не сможет. Удары один за другим следуют. Алексей на обманку решился. Посмотрел за спину адыгу, крикнул:
– Бей!
Тот назад обернулся, подумав: противник сзади. Алексею той секундной заминки хватило. Взвел курок, вскинул штуцер. До адыга два метра. Спустил курок. Бах! Удар пули с такой дистанции вышиб абрека из седла. Обернулся вокруг Алексей: ситуация скверная. Никого из егерей в живых не осталось, кроме него. Из адыгов один, легко ранен в левую руку. Но от дальнего заслона скачут еще трое. Не одолеть Алексею четверых, оружие разряжено, и времени нет.