С другой стороны, внешняя атака рискует дать обратный результат: колеблющиеся отсеются, зато верное ядро лидеров и горящие энтузиазмом неофиты сплотятся вокруг организатора, их привязанность и отдача вырастет – гуру останется в плюсе.
Привлечь правоохранительные органы, по сути, невозможно – состава преступления нет. Взрослый человек добровольно ездил на тренинги, его там ничем не опаивали, к суициду не склоняли; ну подумаешь, решил развестись и уехать в Москву – так у нас свободная страна.
Остается шанс поработать непосредственно с Виктором. Процесс замены идеологии достаточно сложный, но теоретически он может сработать.
* * *
– Андрей, где сейчас находится Виктор?
– Он вернулся в город, живет, как я понимаю, у друзей, ждет бумаги из ЗАГСа и заодно готовится к переезду в Москву. Собирается жить на пожертвования участников тренинга.
– В первую очередь хочу предостеречь вас от резких действий. До сих пор вы все делали относительно правильно.
– Вы имеете в виду «прийти и набить морду организатору»? У меня была мысль собрать нашу тусовку «лидеров» или попросить московское отделение помочь, но я прикинул, что они тогда, наверное, объединятся вокруг лидера, и ничего не получится.
– Я имела в виду «запереть Витю дома и отобрать документы», но вы тоже совершенно правы. У нас остается несколько вариантов. Поскольку состава преступления нет, можно пойти через СМИ, сделать акцент на разрушение семьи, вред ребенку. Но это не адресная атака, да и Марине потребуется большое мужество, чтобы пойти на это.
Остается вариант перевербовки. Нужно действовать срочно, пока Витя в вашем городе – в Москве мы его не найдем. Потребуется человек, достаточно подкованный в эзотерике и даже философии. Нужно не просто завести сложную беседу, а по сути срежиссировать полноценное мистическое событие, чтобы Виктор выслушал нового знакомого и не впал при этом в отрицание или что-то похуже. У нас есть опыт перевербовки, в том числе в зоне риска, с угрозой суицида, и мы делали подобные операции и через Сеть, и вживую – хотя, конечно, лучше это работает при непосредственном общении. Также можно попробовать получить запас времени – через правоохранительные органы выйти на ЗАГС и попросить придержать заявление или Марине подать встречное требование: раздел имущества, определение места жительства ребенка. В таком случае за неделю уже можно будет получить первый результат. Но потом Виктору потребуется сопровождение на несколько месяцев с целью провести профилактику, чтобы он не пошел в какую-нибудь похожую секту. И с «качанием тестостерона», конечно, лучше завязать. Ваш совместный опыт тренингов как раз и создал предпосылку, что Виктор вообще пошел на поводу у такого гуру.
– У меня есть один такой приятель, он, наверное, сможет поговорить. Просто вот я опять думаю – а зачем напрягаться? Витя – ну он же лопух. Кому он там нужен? Ну, поболтается немного, а потом его выкинут. Я еще подумаю об этом, ну и Марине, конечно, передам варианты.
* * *
– Нет, ну клиент разумно поступил. В общем-то. Так заканчивается пацанская дружба и начинается взрослая жизнь. Зачем ему вкладываться в этого друга, ответственность там еще брать? Своя семья есть, свое дело.
– Ты же знаешь, у нас самые стабильные клиенты – женщины. Женщины спасают детей. Женщины спасают мужчин. Мужчины женщин спасают очень редко.
– Если это и случается, потом выясняется, что женщина придумала, куда сбежать от насилия и давления в семье, а мужчина хочет вернуть все, как было.
– Нет, бывает и искренняя любовь – настоящая, принимающая. Но очень редко. Дочку, например, спасать – будет. Но чтоб мужчина стал спасать мужчину – такого нет практически никогда. Только если это сын.
Милейшие люди
С Юрой мы познакомились на бизнес-тренинге. Точнее, на молодежном бизнес-тренинге. Это была одна из первых моих операций по сбору информации об организации; устроившись волонтером, я смотрела, нет ли в программе «нездоровых» моментов. Юра же искал там… видимо, вдохновения.
Юре было ближе к сорока, и посреди бойких парней в худи он, долговязый, в костюме с отливом, смотрелся несколько странно. Но обаятельно улыбался, перешучивался в перерывах, чаще с девушками, и производил впечатление весельчака-балагура.
На одном из занятий Юра признался, что стесняется выступать, а ему скоро предстоит несколько поездок, нужно познакомиться с потенциальными клиентами. Я сказала ему, что дружу с группой психологов, а потом с чистой совестью предложила устроить встречу со старшим коллегой – мол, он вполне может помочь потренировать уверенное выступление и ведение переговоров.
Было лето, мы встретились в кафе, коллега быстро перехватил инициативу в разговоре: с мужчинами у Юры не получалось так хорошо шутить. Чтобы не отвлекать его, я пересела на угол столика и, опустив голову на руки, слушала. Думала было задремать, но неожиданный поворот разговора заставил меня прислушаться внимательнее.
– Юра, вот ты ходишь на личностный тренинг, а я тебе скажу, что «погоны» под него уже три года копают.
– Да что под них копать? Руководители там – милейшие люди, никогда денег не просят, всегда, говорят, лучше пожертвование. Я мог бы им вообще 500 рублей оставлять, но обычно, конечно, тысяч десять оставляю, иногда больше. Видел, когда и сто тысяч кладут, – но это те, кто уже «прокачался» с ними хорошо, я еще до их уровня не дорос, меня жена тормозит.
– И чем же тормозит?
– Да Ритка… она несовременная. Красивая так-то тетка, развелась когда-то из-за меня – это, конечно, лестно, но она против всех тренингов, ходить со мной не хочет, слушать лекции тоже. И в постели у нас нескладно, и так – мозги пилит. Не понимает, что запросы-то мои развиваются, ей же надо соответствовать. Вот ты бы поговорил с ней, раз ты спец.
Коллега согласился встретиться для «семейной консультации». Дальше так и повелось: пару раз в месяц я слышала байки о новых выходках Юрчика.
– Слушай, Юра твой просто достал. Я уже повысил цену за консультацию, но он не отстает!
– В смысле, зачем повысил?
– Да он ко мне как в вытрезвитель ходит после своей спиральной динамики. Раскачается там, натворит дел, потом приходит – аж искры из глаз. И ноет, ноет бесконечно: жена пилит, дети достали, бизнес не растет, клиенты динамят, денег нет. Делать при этом ничего не хочет, менять тоже. А я ведь не железный!
Спустя пару встреч коллега уже напрочь