– Золотко моё, так цирк не работает сейчас.
– А если медведи приедут? Заработает?
– Они заняты сейчас, велосипеды свои ремонтируют.
– Опять обманываешь, деда. Мне скоро десять, а ты со мной, как с маленькой, разговариваешь.
– Ты для меня всегда малявкой будешь. Вот, как только отремонтируют, в городе сразу появятся афиши, мы их с тобой увидим, купим билеты и пойдём.
Дед Олег и сам мечтал об этом праздничном дне. Много раз представлял, как доедут они до цирка на троллейбусе, поднимутся по ступеням и войдут в зал с красными сиденьями. Зажгутся прожектора, заиграет оркестр… Иной раз старику казалось, что он в этот цирк хочет больше внучки, и в этом была большая доля правды – уже давно хотелось чего-то светлого, радостного и беззаботного.
– А маму мы с собой возьмём? – не успокаивалась малышка, аккуратно укладывая на место для сушки вымытые тарелки.
– Обязательно возьмём, а как же!
– А она будет дома, не в больнице?
Дед Олег подошёл к своему метру счастья с косичками, взял внучку на руки, поцеловал в щёку.
– Когда мы победим, мама будет дома гораздо чаще, а сейчас у неё очень много работы. Работа эта очень важная, она…
Взрыв где-то сбоку от их хрущёвки заставил деда Олега вжать голову в плечи.
– Деда! В коридор! – Соня давно была обучена правилам поведения в такой ситуации. На этот случай в том месте, где не видно было окон, лежали две подушки и плед.
Соня тут же накрыла деда синим пледом с большими белыми звёздами и прильнула к его уху, чтобы прошептать:
– Ты, деда, не бойся. В нас не попадут. У нас окна выходят на юг, ты же сам говорил.
– Точно, точно! А я и не боюсь! Я…
Новый телефон громко зазвонил непривычной мелодией и заставил старика прервать мысль. На экране появилась самая удачная фотография дочери Ольги – в медицинской шапочке, с широкой обезоруживающей улыбкой.
Зелёная кнопка поддалась не сразу – очки он оставил в зале, но сообразительная внучка быстренько помогла сдвинуть её вправо.
– Да, доча, слушаю. Да. Мы в порядке. Ну какая уже разница, куда прилетело? Сидим в коридоре. Да. Окна вроде целы.
Трубка ещё некоторое время голосом дочери инструктировала о дальнейших действиях, которые сводились к тому, что в холодильнике всё есть, выходить никуда не нужно, сидите дома, тем более что сегодня день воды.
– Доча, ты-то как доберёшься? А-а, дежуришь… Ну позванивай. Давай. Целуем.
– А вот я хотела спросить, деда… Где мой папа? – прошептала малышка, опустив голову.
– О! Слышишь? Кран зашипел! Ура! – уходить от этого вопроса деду Олегу было всегда тяжело. В этот раз помог случай.
– Ура! Деда! Ты машинку включай стиральную, а я купаться! – Соня сорвалась с рук и пулей помчалась в ванную комнату.
* * *
– …Дайте связь! Кто их слышит?
Капитан с красноречивым позывным «Черномор» метался по блиндажу, как зверь в клетке.
– Птицы видят их?
– Так точно, через две минуты будет доклад. Две летят.
– Быстрее, быстрее! – зычный голос Черномора сотрясал ограниченное пространство так, что казалось, сейчас обрушится потолок.
– Есть связь!
– Командир, Трофим и Грек зашли на первый уровень. Нам насыпали градов. Два двести, остальные триста. Со второго этажа по нам ведётся беспорядочный огонь.
– Берите окна! Они появятся! Почему Грек не отвечает? – кричал командир в рацию.
– Нет связи с ними, – прошипела рация, и звук этот утонул в череде взрывов.
– Подкрепление срочно! Эвакуаторов туда же! – Черномор быстро схватил шлем, автомат и ринулся к выходу.
* * *
…Илья очнулся минуты через две. На этот раз – в луже крови, сочившейся из правого бедра.
Перевязался. Поставил обезболивающий укол. Задышал.
– Эй там, сепары! Как оно? Есть кто ещё живоё? – хриплый голос сквозь дыру в перекрытии был слышен отчётливо. Опасная позиция.
Илья, стараясь не издавать лишних звуков, отполз в дальний угол почтового зала и ударом здоровой ноги открыл дверь в санузел.
На звук через отверстие прилетела граната. Взрыв. Свист в ушах. Кажется, цел. Не задело.
– Мимо! Теперь мой ход! – крикнул Илья, всадив в проём на потолке десяток пуль.
Если их там несколько, то долго не продержаться. Илья в кармане разгрузки нащупал гранату. Достал. На всякий случай проверил чеку. Положил в тот же карман.
– Шо молчишь, сепар? – раздалось сверху.
– А нам есть о чём разговаривать? – ответил Илья.
– Ты наш или русский?
– Мы все русские. Ты, как я посмотрю, тоже не поляк.
– Хорошая шутка. Так ты чей?
– Донецкий! А ты за каким чёртом припёрся сюда? Плохо жилось?
– Не умничай, сепар! Я тоже дончанин!
Специфическое жужжание слева заставило Игоря вскинуть автомат. Квадрокоптер, неосторожно появившийся в оконном проёме, был поражён со второго выстрела.
* * *
– …Черномор, приём!
– На связи! Что там у вас?
– На втором этаже один с жёлтой повязкой. Остальные лежат, не шевелятся.
– Что с нашими?
– Грек на первом. Похоже, двести. Трофим триста. Занял позицию за дверью. Сбил нашу птичку.
– Чёрт с ней, заходите ещё раз. Гляньте дальше. Укропов не прозевай, если помощь пошлют. Нам минут сорок до них грести. Держи в курсе, что с той стороны.
– Есть!
* * *
Со второго этажа раздался стон.
– Зацепило? – спросил Илья.
Нужно было разговаривать с врагом. Наружу не выбраться, он всё из окон простреливает, но ему тоже вниз не спуститься. Лестница под прицелом, а пожарную оторвало от стены. Только прыгать, но он тоже ранен.
– Тебе-то что? Ты там тоже не богатырь Илюша Муромец. Один, что ли, остался? – прокричал хриплый голос сверху.
– А ты спустись, проверь! Я, кстати, Илюша!
– Та погоди ты! Сейчас подлечусь и спущусь. Жди!
– Так добро пожаловать! У меня на всех хватит!
– А ты откуда, сепар? – хриплый голос неожиданно сменил тему.
Некоторое время Илья думал, отвечать или нет.
– С Калиновки.
– О! И я! А там где? Может, пересекались?
– Облгаи!
– Ничего себе! А год рождения?
– Девяносто шестой! А что ты такой любопытный? Ностальгия замучила?
Некоторое время второй этаж не подавал признаков жизни, и Илья напрягся – заговорить пытается. Хитрит.
– И что, Римма Марковна директором была в школе? – неожиданно раздалось сверху.
– Почему была? Она до сих пор работает.
– Та ладно! Это ж сколько ей уже лет?
– За семьдесят. Но взгляд тот же. Так ты за себя расскажи! –