– Володя, не хотел спрашивать, но…
Водитель ответил не оборачиваясь:
– Вот и не спрашивай, Сережа
Весь интерес сразу пропал. При том и у Саши, и у Сергея. В конце концов, какая разница кто этот Володя. Что курировать их будет Комитет, тут сразу это было понятно, а устранения проблем, про которые говорил Владимир, само по себе говорит об этом. Что выяснять?
Весь путь до ЦЗТ прошел в тишине и предвкушении скорой встречи с родными людьми.
Юля уже несколько дней жила в Сашиной квартире. Она подала документы на развод и теперь примеряла на себе обязанности примерной и верной жены военного летчика. Поскольку надо было на что-то жить, она устроилась воспитательницей в детский сад. Слава богу, что образование позволяло. Это были не ахти какие деньги, но Саша получил за месяц круглую сумму, и Горыныч привез ее вчера. Их бы могла хватить на полгода, но девушка не хотела сидеть на шее у «мужа». Да и за это время, пока она была женой депутата, порядком соскучилась по работе, общению с простыми людьми, ну и просто, по социуму.
В этот вечер Юля рано легла спать. Сказалась усталость и нервное напряжение со всеми бракоразводными делами. Однако в 22.20 она подскочила на кровати и села, не понимая, что происходит. Она почувствовала что-то, но пока не понимала, хорошее это или плохое. Она встала и прошла на кухню, выпила воды и вернулась в постель. Но сон ушел и, видимо, навсегда. Девушка включила телевизор, закуталась в одеяло, согреваясь после «похода» на кухню, и стала смотреть новости. Последнее время, эта передача стала для нее самой «любимой».
Раздался телефонный звонок.
– Привет, Юль
– А, Катюша, привет
– Я тебя не разбудила?
– Да что-то не спится, сама не могу понять, почему… что-то случилось?
– Да нет, не волнуйся… если что-то случается, не дай бог, звонить не будут, придут домой… у меня тоже что-то сна нет! Думаю, дай позвоню, подруге. Завтра праздник мужской, может соберемся у меня, выпьем за наших мужчин? Я так скучаю по Сереже, думаю, что и ты по своему Сашке!
– Хорошая мысль, Катюш, давай! У меня завтра в садике утренник по этому поводу, а в обед я уже буду свободна и загляну к тебе. Возьмем шампанского, нарежем каких-нибудь салатиков, пожарим картошечки, котлет и отметим праздник!
– Отлично! Тогда завтра я тебя жду в обед.
– Договорились, если что нужно будет купить, звони мне на трубку. До завтра!
Юля положила телефон и вновь закуталась в одеяло, обняв колени. По телевизору говорили о войне. Тогда это была основная новость на всех телеканалах. Девушка вслушивалась в каждое слово, чтобы не пропустить если что-нибудь скажут про Сашу. Она, конечно, не знала, что про них «говорили» слишком зашифровано. То «была уничтожена колонна боевиков», то «ликвидирован эшелон с боеприпасами», то «наши войска нашли и уничтожили полевых командиров». А кто все это делал, конечно же, ни слова! Поэтому Юля слушала новости и не знала, что сейчас говорят именно про него, про ее Сашку, который в этот час ехал на аэродром, чтобы через пару часов обнять свою любимую девушку.
Юля об этом не знала, и можно было только слегка предполагать, чтобы она сделала, если бы сейчас позвонил Горыныч и ей об этом рассказал. А он знал, но специально не стал говорить, чтобы предотвратить «нападение» на аэродром со стороны Юли и Кати.
Шли часы, а девушка не могла уснуть и сидела в такой же позе, слегка покачиваясь вперед и назад. Она не понимала свое состояние до того момента, пока где-то вдалеке не загудел транспортный Ил-76. Юля как будто очнулась от какого-то ступора и посмотрела в ночное окно. Потом встала и, накинув халат, снова пошла на кухню, там сев на табуретку она стала смотреть в окно. За окном мел легкий февральский снежок. Фонарь тускло пробивал светом пустоту улицы, через него, цепляя несколько припаркованных у дома машин. Гул, раздался сильнее и Юля, вздрогнув, встала и прошла обратно в комнату. Она часто слышала такие звуки в аэропортах, когда садились самолеты. Это включалась реверсивная тяга, чтобы самолет смог затормозить. Постояв перед телевизором, она снова вернулась на кухню и, остановившись у окна, начала всматриваться в пустынные улицы, которые не освещали фонари.
Прошло около часа. Именно столько стояла Юля перед окном, боясь отойти и пропустить что-то важное. Она пока не понимала, что, но что-то должно было произойти. Она чувствовала. Вдали мелькнули фонари машины и стали приближаться. Сердце девушки сильно забилось, готовое вырваться из груди. Машина повернула к Сашиному дому и остановилась возле подъезда. Это был военный УАЗик. Юля со страхом вспомнила недавний разговор с Катей. «Они придут… они звонить не будут… кто подъехал? … кто сейчас выйдет? … господи… только не это…» Девушка уже была на грани истерики. Она вдруг стала понимать причину своей бессонницы. Что-то случилось с Сашей, быть может самое страшное и сейчас командир полка и группа офицеров приехали ей об этом сказать!
Она бросилась от окна к двери, распахнув ее, и кинулась вниз в одном халате и тапочках. Пусть лучше она сама придет к ним, чем они зайдут с тяжелыми и грустными лицами к ней в квартиру.
Выскочив на припорошенный снегом тротуар перед подъездом, она чуть не потеряла рассудок! От машины к ней шел Саша.
– Ну, здравствуй, любимая!
Юля бросилась и запрыгнула на него, повиснув, обняв его руками за шею и ногами за туловище, так сильно, как только могла. Он обнял ее и в таком положении понес в подъезд.
– Ну что ты, моя хорошая, я вернулся!
Саша гладил девушку по волосам и чувствовал, как горячие слезы стекали по его шее, как когда-то тогда, в тот день, когда он сообщил ей о своем отъезде на Кавказ.
Водитель УАЗика слегка улыбнулся, покачал головой и начал сдавать назад.
Глава 7
Юля уснула на рассвете, уткнувшись в Сашину шею обняв его грудь рукой и закинув на него ногу. Она тихо дышала и щекотала его кожу, но это было неимоверно приятно сейчас. Саша казалось, что ничего лучше он никогда не испытывал и это действительно было одно большое, непередаваемое словами чувство счастья и спокойствия. Война отошла на какие-то самые дальние рубежи сознания. Ему казалось, что и нет ее. Он бы отдал сейчас все на свете, чтобы никогда не возвращаться туда, а вот так, лежать и обнимать любимую женщину, не думать ни о Джафаре с Салманом, не о сгоревшем ауле, о Мерзлякове, о погибшем Иваныче. Выкинуть бы это из головы, только Саше теперь придется жить с этим всю жизнь, как бы не хотелось эти события вычеркнуть и забыть. Жалел ли он, что выбрал такую профессию? Никогда. В любой работе есть свои нюансы. У Саши они именно такие и других не будет. А уж насколько это вяжется с моралью, совестью, нервами – это второй вопрос. Он на это учился и не проходил ни одного предмета, где говорилось о гуманности и милосердии к врагу. Он вспомнил слова Жеглова из знаменитого сериала «… потому что это солдат вражеской армии, воюет с оружием в руках и вина его не требует доказательств». Правильные слова. И все они, все те, кого он отправил к Аллаху, все они солдаты вражеской армии!
Саша осторожно поцеловал Юлю и, выскользнув из-под ее крепких объятий, направился в кухню. Открыв форточку, он закурил, посмотрев, как «вяло» и неспешно на улице начинало светать. Зима всегда немного лениво радует людей светом, в отличие от лета. Летом солнце «вскакивает» на горизонте как будто хочет крикнуть «Эй, вы что лежите! Вставайте, посмотрите, как прекрасен этот мир! Успеете еще наваляться в постелях зимой! А сейчас на улицу, на речку, в горы! Потом будете жалеть и вспоминать меня, о том, как быстро пролетело это лето!» Зима же этими плавными восходами и серыми облаками тихо шепчет в самое ухо «Поваляйтесь еще, в постели тепло и мягко! Что там, на улице делать? Холодно, скользко, неприятно! Поспите, я буду подвывать метелью за окном, чтоб сон ваш был