Но надо понимать, что к 12–13 годам от определенного рода информации ребенка могут уберечь только собственные фильтры. Если он будет искать, он найдет все. Некоторые дети, особенно активные и ищущие, начинают осторожно относиться к порнографии, только уже насмотревшись, отравившись и получив собственный очень глубокий ожог. Как ни странно, очень страдают мальчики, эти просмотры могут сильно повлиять на восприятие близости вообще и надолго, потому что в сознание въедаются неправильные картинки, штампы и клише.
Ребенку должно быть понятно, что есть информация, от которой ему будет только хуже, потому что это сильно искаженный взгляд на физическую любовь.
Хороший вариант, когда 13–14-летний ребенок говорит: «Мама, сейчас здесь плохие кадры, дай-ка я это промотаю, тебе это смотреть нельзя». Это про то, что какие-то нескромные сцены надо проматывать, а явно откровенные куски выключать и искать другой ресурс, где этих картинок нет. Это должно быть позицией, которую ребенку необходимо впитать точно так же, как он впитывает всякие другие выборы семьи. Но проблема в том, что в какой-то момент все выборы родителей подростком отвергаются, отвергается и этот.
Нужно ли объяснять, если ребенок не спрашивает
Очень важный принцип – не отвечать на незаданный вопрос. Отвечать только на то, что ребенок спросил.
«Мама, что такое порнография?» – вы ответили.
«Мама, кто такие гомосексуалисты?» – вы ответили.
«Мама, почему противозачаточные средства нужны?» – вы ответили.
Но в некоторых темах этого принципа придерживаться очень сложно.
Что нужно знать подростку о своем теле
Мне кажется, про репродуктивное здоровье ребенку нужно говорить до его вопроса. Во-первых, нужно хорошо объяснить, что такое созревание, что это за процесс: созревает репродуктивная система, созревают половые органы – то, что позволит стать папой или мамой.
Возможно, я озвучу совершенно консервативные и даже пуританские взгляды, но моя позиция такая – детское тело созревает не для раннего использования. Рассказ о созревании нужен прежде всего для безопасности ребенка. Мы же помним, что в свои 11–12 лет мы не понимали, что к чему и почему к нам имеют интерес взрослые люди. Мне кажется, нужно рассказать как можно раньше, что у людей есть определенная форма отношений – физическое взаимодействие. Но это может происходить только между взрослыми и по обоюдному согласию. Эти два пункта очень важны.
Должен быть простой разговор о физиологии: с девочками лучше говорят мамы, с мальчиками – папы. Мне кажется, что можно уже говорить с семи-восьми лет и начинать с разговора о беременности. У детей в этом возрасте огромный интерес к моменту зарождения жизни, они еще совершенно не интересуются гаджетами, но очень хотят знать, откуда берутся малыши. Важно не начинать обсуждать слишком рано, потому что в пять-шесть лет дети слушать готовы, но у них еще абсолютно сказочное восприятие.
И тут очень важна мысль, связанная с глобальной безопасностью сексуального взаимодействия, – что зачатие происходит при физическом контакте и при зачатии сразу же появляется человек, хоть и очень маленький. Это еще и антиабортная практика, которая для девочек имеет одну важность, для мальчиков – другую. Для мальчиков это не менее важно, потому что тема ответственности, в том числе при сексуальной близости, должна быть хорошо проговорена до того, как у них гормоны «сорвут крышу».
То, что физическое созревание происходит раньше, чем созревание социальной ответственности, мне кажется, должно быть в сознании у ребенка до того, как он перестанет вас слушать, то есть до 12, 13, 14 лет. Тема не такая сложная, как кажется, важно снять собственные внутренние табу и выбрать правильное время и правильный разговор.
Страхи, влияющие на взрослых
Один из доминирующих родительских страхов разговора про гормоны и любовь – это страх упустить время и сказать о чем-то важном слишком поздно. Этот страх заставляет спешить и давить. Он заставляет подозревать что-то нехорошее про ребенка и говорить не те слова. Страх часто вообще лишает родителей тормозов, и они начинают говорить ребенку то, что он возьмет и реализует, потому что, когда мы говорим в страхе, мы выдаем отрицательную программу действий.
Я приведу грубый пример: «Ты с ним гуляешь, ты, наверное, уже с ним целовалась? Ты, наверное, с ним уже переспала?» Такие слова могут не только ранить, но и нанести долгосрочный вред.
Эти страхи нужно знать в лицо. Мы все живые люди, у нас у всех есть собственный опыт взросления, опыт истории семьи. Основной страх – что мой ребенок пойдет по дурной дорожке, а я ничего не смогу с этим сделать. Мне кажется, очень важно понимать, действует ли на вас какой-то из страхов, заставляет ли говорить с ребенком так, как вы на самом деле говорить не хотели. Но если вы что-то такое сказанули, испугавшись, застав ребенка за самостимуляцией или за просмотром порноролика, все, что вы можете сделать, – «взять в рамку» этот эпизод, то есть в нейтральное время поговорить об этом спокойно и в доверительном тоне.
«Стоп-сигналы» подростка
Очень важно видеть у подростка «стоп-сигналы» – это когда мы начинаем говорить про физиологию зачатия, а ребенок уходит от разговора и произносит: «Стоп, не говори это». Или когда подросток просто физически уходит от этой темы – мы начали разговор, а он топ-топ-топ и ушел в свою комнату. Еще «стоп-сигналами» у подростка являются дурацкий возбужденный смех или полное отсутствие контакта глазами.
Нельзя взламывать его защиту, это неправильно. Нужно останавливаться. Скажу так: если эти «стоп-сигналы» взламывать, то ребенок будет переходить к другим, более грубым оборонительным сигналам, например к крику: «Прекрати! Перестань!»
Очень важно реагировать на «стоп-сигналы» подростка так, как вы хотели бы, чтобы ближние реагировали на ваши «стоп-сигналы».
В таком случае можно сказать: «Да, я вижу, что ты не хочешь про это говорить. Давай мы сейчас остановимся». Но если вы чувствуете, что тема такая, что вы молчать не можете, нужно договориться, когда к этой теме можно вернуться. И нужно хорошо понимать, какой уровень обсуждения сложных тем подходит конкретно вашей семье. Потому что есть семьи, где говорят часами, и к этому склонны не только девочки, но и мальчики тоже. Есть семьи очень немногословные, где для того, чтобы поговорить, нужно вместе посмотреть кино, или сначала написать письмо, или заложить какую-то страницу в книжке, но все равно разговор не будет долгим.
Можно нанести подростку травму, если сказано больше, чем он может воспринять. Это