29 августа, суббота. Начальник Генерального штаба Конрад фон Хётцендорф недооценил германские войска. Даже находясь на территории союзника, они планировали свои операции самостоятельно. Своими силами они и притворяли их в жизнь, не считаясь со смертью. Так и сейчас войска расквартированные в Лемберге и Тарнополе штурмуют Луцк, наступая на лютеранскую кирху и центральную городскую улицу.
Городская улица Луцка, нач. XX столетия.
В Тарнополе после ухода четырех кавалерийских дивизий остались два штаба и шесть пехотных дивизий, и если сейчас их отправить на помощь германцам, нас атакуют одиннадцать русских дивизий, и как ляжет карта, одному Господь Богу известно, но и Луцк нам нужен, поэтому Конрад фон Хётцендорф отдал приказ 2-й армии генерала фон Паара наступать на Луцк, а 1-й армии фельдмаршала Салис-Соглио оказать необходимую помощь союзникам во взятии Холма[45], а сам стал внимательно наблюдать за ситуацией и с опаской узнал, что в сторону Хотина идет 15 дивизий врага.
30 августа, воскресенье. Адмирала Рудольф Монтекукколи прибывшего в гавань Тель-Авива на всей оставшейся части австро-венгерской эскадры встречали как героя, а он, презрев все почести махом созвал всех капитанов кораблей, в то время, как матросы грузили уголь, нефть, снаряды, заряды, провизию и исправляли то, что могли исправить.
– Я принял решение прорываться обратно в Адриатику, – обвел он взглядом притихших капитанов, – со мной идут все корабли способные дать 18 узлов, хотя бы на несколько часов, и без критических повреждений.
– Позволь мне здесь остаться адмирал, – встал и произнес вице-адмирал Гаус, приведший в эти воды 2-ю эскадру, потеряв броненосец и крейсер, – со мною останутся «Кронпринц Эрцгерцог Рудольф», уничтоживший две флотилии миноносцев турбинных и паровых, «Монарх», «Будапешт», «Эрзац Тегетхофф», «Эрцгерцогиня Стефания», которая залепила 12-дюймовый снаряд самому «Дредноуту», а также пять транспортных пароходов.
– Защищайте гавань Тель-Авива и ремонтируйтесь, а я надеюсь проскользнуть на север, под покровом темноты и пройдя между Фамагустой[46] и Алеппо, затем мимо Антальи и Калимноса, Мореи попасть в родные порты.
– Но ведь часть кораблей имеет повреждения, любое, повторюсь любое столкновение, и они окажутся на дне!
– Мы уже утопили два дредноута, три эскадренных броненосца, три броненосных крейсера, четыре бронепалубных крейсера и семь флотилий эсминцев не для того, чтобы отступать! – ударил рукой по столу Рудольф, после стольких выходов в море и нахождения на мостике под огнем противника нервы были ни к черту, – я все рассчитал, и если и где-то допустил промашку, то погибну с моим кораблем и с моими людьми, не посрамив честь флага двуединой монархии, но наша задача дойти, отремонтироваться и вновь бить англичан и французов на просторах Средиземного моря, до победного конца этой дурацкой войны, когда из за смерти одного человека погибло уже тысяч триста.
– Я желал бы любую офицерскую должность на Вашей уходящей эскадре, но должен выполнять свой долг здесь, – произнес Гаус.
Ночью, потушив все огни большая часть флота покинула гавань Тель-Авива.
Штормовой сентябрь
3 сентября, четверг. Адмиралу Рудольф Монтекукколи впервые за три дня удалось вздремнуть, и то, что штаб-офицеры буквально силой отправили его в каюту, когда он забылся на десять минут. Позавчера они шли вдоль берега Леванта опасаясь, что их нагонят линейные крейсера англичан «Инфлексибл» (Несгибаемый), «Индомитебл» (Упрямый), «Индефа́тигебл» (Неутомимый), задержат боем, а затем нагонят пять сверхдредноутов типа «Орион» и своими 343-мм снарядами, в эффективности которых уже пришлось убедиться во время боя с «Монархом» и «Завоевателем», добьют австрийские корабли, и пустят экипажи, половина которых не умела плавать на корм рыбам, которые в огромном количестве обитают в этих водах.
Линейный крейсер «Неутомимый» (22000 тонн, 180×24,4×8 метров, 32 котла, четыре турбины, 44000 л/с, 25 узлов, 800 человек, 4×2 10-дм и 16 4-дм орудий).
Существовала опасность поломки и собственных кораблей, так как броненосец «Эрцгерцог Фердинанд Макс» тек как дуршлаг, и водоотливные средства работали на полную мощность уже три дня. Подобным образом обстояли дела на «Святом Георге», который держался лишь на самоотверженной работе экипажа и бронепалубном крейсере «Асперн». Наблюдатели тоже выбились из сил, в каждой точке на горизонте ища врага, так как сейчас как никогда еще существовала возможность выслать вперед дредноуты,