- Хорошо, - согласилась я.
Может, раньше я бы и отказалась. Но когда я один раз чуть не потеряла Кириана, я была согласна на все, лишь бы ребенок был в безопасности.
- Просто поверь мне, - произнес Вальтерн, склонившись к моему уху. - Верь мне.
Он отстранился и посмотрел мне в глаза.
- Мне не хочется расставаться, - созналась я, немного обидевшись, словно ребенок, которого отправляют спать пораньше, когда все садятся смотреть интересный фильм.
- Мне тоже. Но ты должна мне поверить, - прошептал Вальтерн, глядя на меня. - Пока предатель жив, ни ты, ни твой сын не будут в безопасности. Кто-то сообщил им, где ребенок.
- Да, но они могли это …хм… нашарить магией, - закусила губу я.
- Не могли. Я приказал поставить защиту. Он еще ни разу не давала сбой. Ребенка укрыли надежно. Следовательно, - в голосе генерала прозвучала твердость. - Предатель совсем близко. И в курсе многих наших дел. Заметь, куда они прорывались. Они прорывались сюда. В госпиталь. Ни куда-нибудь, а четко, целенаправленно, в госпиталь. Следовательно…
- Кто-то им оперативно донес, где прячется ребенок, - повторила я, понимая опасность.
- Да, - прошептал Вальтерн. - Теперь понимаешь?
- Теперь понимаю, - выдохнула я. - Когда мы должны уехать?
Глава 62
- Желательно побыстрее, - произнес Вальтерн. - Пока радуются победе. Я дам вам отряд сопровождения. Нужно пока пересидеть в столице. Уезжаешь тихо. Никому ничего не говоришь. Поняла?
- Да, - кивнула я.
Может, битва и закончилась, но война продолжается. И хоть крепость отбита, но мой сын все еще в опасности.
Через двадцать минут, мы с Кирианом уже ехали в повозке, снабженные всем необходимым. Одеялами, едой и водой. Целый обоз тянулся в сторону Столицы, якобы за продовольствием, хотя в Северном Форте еды было достаточно.
Дорога была долгой, но я ни на секунду не выпускала Кириана из поля зрения. Мысли цеплялись за знакомые имена. Мне ужасно не хотелось, чтобы предателем был доктор Уолш, Рора, Бэтти или кто-то из медсестер, с которыми я бок о бок защищала форт.
“Это даже хорошо!”, - решила я для себя. - “Я заодно поговорю с мужем и подам заявление на развод. Конечно, общество за такое меня по головке не погладит, а мои кости будут перемывать еще долго, но смотреть в глаза трусу после того, что я пережила, я не хочу!”.
При мне было оружие. И я понимала, что граница, которая отделяет обычного человека от того человека, который хоть раз лишил жизни другого, была нарушена. И ничто не помешает мне сделать это снова. Больше не будет сомнений и колебаний, не будет дрожащих рук и страха в глазах, мол, как же так, это же живой человек, и у него тоже есть семья!
Дорога казалась бесконечно долгой, но вот уже на горизонте я видела очертания Столицы.
Я не собиралась оставлять мужу свое приданое. Лучше, если оно достанется моему сыну.
- Когда мы увидим папу? - спрашивал меня Кириан. А я не знала, как сказать ему, что тот, кого он считает папой - трус! И что я не хочу иметь с ним ничего общего!
- Скоро, - скрипела зубами я. - Скоро, милый…
- Мам, а я видел, как ты обнимала генерала, - послышался голос Кириана. - Ты любишь его? А как же папа?
- Милый, - произнесла я, понимая, что пришло время сказать правду. - Когда мы услышали новость о том, что Лисмирия захвачена, твой папа отказался идти за тобой. Понимаешь? Он испугался… Поэтому мне пришлось идти одной.
Я смотрела на сына, который задумался.
- Не может такого быть, чтобы папа испугался! - произнес Кириан.
Ну да, конечно! Папа у нас всегда самый сильный, самый смелый. Как же объяснить ребенку то, что смелость иногда бывает только на словах, а на деле - дрожащие колени.
- Может. Все может быть, - вздохнула я, гладя сына по голове.
- Мама, тебе не холодно? - спросил Кириан, накрывая меня еще и своим одеялом.
- Нет, все в порядке, укройся сам, - вздохнула я, глядя на эту заботу.
- Может, ты поспишь, а я тебя буду защищать? Я же справился с крысами, - вздохнул Кириан.
- Мы почти приехали, - улыбнулась я, вздохнув. - Почти…
Знакомые улицы Столицы чествовали победителей. Я усмехнулась, видя развешанные знамена, радостные лица.
“Ну да, пока крепость восстанавливают, пока в госпитале полным полно раненых, пока хоронят погибших, тут праздник, мать его итить!”, - недовольно подумала я. - “Легкий, беззаботный повод повеселиться и напиться как следует, рассуждая о том, как легко далась нам эта победа. Что мы еще стольких же победим!”.
А я знаю цену этой победы.
Мы вышли неподалеку от поместья. На мне была форма медсестры, а на Кириане скромная одежда деревенского мальчика. Никто бы не заподозрил, что именно из-за этого взъерошенного ребенка и началась эта страшная война.
Я подошла к двери, а потом постучала.
Дверь открыл дворецкий. Он сначала ничего не понял, а потом изумленно посмотрел мне в лицо и его брови поползли вверх.
- Г-госпожа? - прошептал он.
- Она самая, - ответила я, входя в поместье. Я мрачно посмотрела на прыткого дворецкого, который еще недавно гнался за мной вместе с лакеями.
- Ванну для госпожи и… О, не может быть! Юный господин! - обрадовался дворецкий, словно забыв о том, чтобы было до.
Я увидела мужа, который сбежал по лестнице и остановился где-то на середине. Валентайн тоже не верил своим глазам.
- Вы живы! - бросился он к нам, обнимая Кириана.
- Папа! - обрадовался Кириан, пока отец кружил его в холле.
- Я так переживал за вас! - произнес Валентайн, отпустив сына и распорядившись, чтобы его отмыли, накормили и дали новую одежду.
- Был бы рядом, переживал бы больше, - насмешливо