- Я не хотела бы говорить на эту тему, — с болью и отчаянием отозвалась я.
Сейчас я чувствовала себя так ужасно, что сил пережить даже новость о судьбе ребенка почти не осталось. В голове был туман, всё казалось размытым, будто я тонула в море боли.
- Тише, — снова меня обняли, и я, не сопротивляясь, уткнулась макушкой в его грудь, чувствуя, как тепло и сила исходят от него. Это было единственное, что могло хоть немного утешить — хоть чуть-чуть снизить остроту страдания.
Потом я отстранилась, собравшись с силами, чтобы снова крикнуть:
— Кириан! — надеясь на чудо. — Кириан! Ты где?
Но в ответ — тишина.
- Пора! — голос Вальтерна изменился, стал холодным, безжизненным, словно он уже принял суровую реальность, и я вдруг почувствовала, как мне стало холодно — так холодно, как никогда в жизни не было.
Огромный дракон открыл пасть, и я снова бросила взгляд на окна поместья — туда, где, может быть, есть шанс увидеть Кириана, услышать его крик.
Мне все время чудилось, что вот-вот, прямо сейчас я услышу: “Мама!”. Но нет. Вокруг поместья пели птицы, шелестел ветер, поскрипывая ветками, но никого не было.
— Ну, может быть? — шептала я, надеясь, что вдруг произойдет чудо. — Может быть, он так испугался, что не поверил, что я здесь?
Мое сердце замерло, и в этот момент в груди зазвучала тишина.
Я понимала, что нужно лететь — и одновременно чувствовала, что нужно остаться. С одной стороны, страх врагов, скрывающихся в тени, готовых напасть в любой момент; с другой — желание продолжить поиски. Я разрывалась между двух огней, не зная, что выбрать.
Внутри, словно лампочка, зажглась одна мысль: я не смогу помочь ему, если буду мертвой. И слезы навернулись на глаза, я зашаталась, опьяненная своим горем. А потом сделала шаг в пасть дракона. Ничего, я найду его. Мы будем прилетать сюда столько раз, сколько потребуется. И поиски не остановятся!
Обнимая драконий клык, я не помнила себя от боли, от отчаяния, от безысходности. Я плакала так, как никогда раньше не плакала, и ничто в мире не могло меня утешить.
Внезапно я почувствовала, как нас тряхнуло — будто сильный удар откуда-то снизу.
Я не поняла, что произошло. В следующую секунду всё вокруг закружилось, и я почувствовала, как мы падаем — вниз, без всякого предупреждения. В последнюю секунду я потеряла сознание, все мысли оборвались, и в сердце осталась лишь пустота и страх.
Глава 25
Очнулась я в лесу, лежа на спине, глядя на небо. Обломанные верхушки деревьев, сломанные ветки напомнили мне про падение.
- Ты жив? — спросила я с тревогой, чувствуя, как дрожь пробирается в голос. В голове крутились мысли о том, насколько всё плохо.
- Да, — тихо произнес генерал, его голос сдавлен, он тяжело дышал, пытаясь отдышаться.
- О, боже мой! — я зажмурилась, не веря, что мы еще живы. — Что же делать? Вокруг — лес, и никакого просвета, никакого выхода. А у меня на ноге снова одна туфля! Да что ты будешь делать! Что это за карма? Какая Золушка меня прокляла?
- Ты как? — прошептала я, прикасаясь рукой к его широкой груди, ощущая, как бледное лицо Вальтерна отражает его слабость и боль.
Я тут же отдернула руку, боясь, что именно мое прикосновение причиняет ему столько боли. И тут же глазами поискала туфельку.
- Жить буду, — вздохнул он, его глаза стали мутными, серыми, словно в них отражалась вся тяжесть этого падения. Он пытался пошевелить рукой, но тут же сморщился от боли, зубы сжались так крепко, что я могла услышать, как скрипит его челюсть. Ни стона, ни “ой”, ничего — только тяжелое дыхание и гордое молчание.
- Почему мы упали? — прошептала я, глядя на кусок неба среди сломанных ветвей.
- Нас сбили заклинанием, - прокашлялся Вальтерн. И снова стиснул зубы. Ему было очень больно, а я не знала, чем ему помочь. От того и бесцельно суетилась вокруг него, оглядываясь по сторонам, словно вот-вот случится чудо и подоспеет помощь.
Вальтерн пытался пошевелить рукой, но снова сморщился, стиснул зубы, словно борясь с невыносимой болью. Его тяжелое дыхание со свистом вырывалось сквозь решетку зубов.
- Тише, тише. Все будет хорошо, — прошептала я, осторожно прикасаясь к его больной руке, чувствуя, как трясутся его пальцы.
Я была как-то неубедительна в своих оптимистичных прогнозах. Ну еще бы! Мой голос дрожал, и внутри все сжалось от страха.
Мамочки, я, конечно, не рентген, но тут явно перелом!
В голове крутились мысли о том, что делать дальше. Я понимала, что мы в ловушке, без помощи, без возможности быстро добраться до спасения. Вся надежда — только на то, что он выдержит, и я смогу найти выход из этой ситуации.
- Дракона сбили заклинанием? - удивилась я.
- Заклинание, - произнес Вальтерн. - Оно … долго объяснять…
- А ты попробуй, - прошептала я, глядя на его руку.
Надо ее как-то зафиксировать. Правая? Да, правая… Вроде бы, лучевая кость.
- Я пока осмотрю, можно? - спросила я, с тревогой глядя то на локоть, то на плечо.
- Не надо, - произнес Вальтерн, нахмурив брови.
- Нет, надо! - произнесла я. - Или ситуация только ухудшится! Если руку правильно зафиксировать, то болеть будет меньше!
У меня-то в том мире что ни зима, так травма. Чувствую, что если бы дело так пошло и дальше, то скоро у меня в травматологии появится своя кружка! А ведь дело к этому и шло!
- Я сказал, не надо! - произнес Вальтерн так, словно приказывает мне.
- Так, - уперла я руки в боки. - Ты мне тут не это! И не надо мне тут!
Получилось довольно информативно, зато емко!
- Приказывать будешь солдатам. А с меня хватит приказов! Руку надо зафиксировать! - твердо произнесла я.
Глава 26
Я вспоминала уроки в школе, которые, как я надеялась, мне никогда не пригодятся. Так и слышу гнусавый скучный голос учительницы: “Чтобы зафиксировать перелом возьмите две дощечки… “. Я стала искать что-то подходящее в окрестностях, охая и пытаясь привыкнуть к ноющей боли от падения. Нет, ну главное! Раньше