Тень называет Город уродом, строящим своё совершенство за счет беспомощных единорогов, которые вдыхают в себя пороки и горести людей и выносят всю «грязь» за Стену. А потому им обоим нужно отсюда бежать. И для побега просит героя составить Карту Города. Тот постепенно составляет Карту, но за это время привыкает к «Городу без проблем и печалей», привязывается к библиотекарше и с помощью музыкального инструмента возвращает ей утерянное «я». В итоге он прощается с тенью, которая убегает обратно во «внешний мир», а сам решает поселиться с библиотекаршей навечно в Лесу, где обитает «нежить» – те, кому не удалось потерять свою тень (своё «я») до конца.
Пропавшая карта
Неотъемлемой частью романа, безусловно, является Карта Конца Света. Без неё бродить по тоннелям и колодцам подсознания героя-конвертера чревато расстройством вестибюлярного аппарата. В оригинальной, японской версии эта Карта была нарисована рукой самого Мураками. В англоязычных и прочих версиях её рисовали, тщательно сверяясь с текстом, в каждом издательстве отдельно. К великому прискорбию, у нас в России эта Карта пережила лишь одно, самое первое издание книги, где она была на форзаце. А при смене обложки и вовсе сгинула в бурных волнах отечественного книгопечатанья.
Вы можете себе представить, к примеру, «Остров сокровищ» Стивенсона без карты Острова Сокровищ? Вот и я о том же.
В этом году издательство ЭКСМО всё-таки пообещало восстановить литературную справедливость при очередном переиздании книги. Будем ждать! Тем более что русскоязычную версию Карты так замечательно и с любовью воссоздала для нас большая поклонница Мураками, самарская художница Елена Примака (маска Человека-Овцы на обложке – её же).
Так что пока помещаем её хотя бы в этой книге.
Отсюда-то она уж точно никуда не денется.
* * *
В «Городе с призрачной стеной» (рассказе Мураками, написанном пятью годами раньше, который и лёг в основу фабулы «Конца Света») у героя есть девушка, которая долго страдает странной душевной болезнью, а потом кончает с собой. В частности, она рассказывает герою, что сейчас в этом, внешнем мире, существует лишь её тень. А сама она существует совсем в другом мире и в другом месте – у себя внутри.
– Город обнесён высокой стеной, – говорила ты. – Не очень большой, но и не такой тесной, чтобы в этом городе задохнуться.
Так Город получил свою Стену.
А ты всё говорила дальше, и постепенно по Городу побежала Река, а через неё перекинулось три моста, появились Колокольня и Библиотека, заброшенный Литейный Заводик, а рядом – нищенское общежитие.
В тусклых лучах заката мы стояли, соприкасаясь плечами, и смотрели на этот город[75].
Что важно: в финале того рассказа герой не остаётся в Городе, а убегает в другой мир вместе с тенью. А в предисловии к русскому изданию «Страны Чудес» сам Мураками пишет:
Повесть опубликовали в одном литературном журнале, но мне самому не очень понравилось, как я её написал (если честно, у меня в то время не хватило мастерства придать хорошей задумке нужную форму), и поэтому я не стал заводить разговор об отдельном издании, не стал ничего переписывать, а просто отложил рукопись на потом. Чувствовал: придёт время – и я к ней вернусь. Эта сюжетная линия очень много значит для меня, и я долго искал в себе силы, чтобы переделать её как надо.
Как надо?
Да, я подумываю о том, чтобы написать для «Конца Света» продолжение, – отвечает Мураками читателям. – Или, по крайней мере, нечто связанное с этими образами – о том, что случилось с героем и его женщиной, когда они ушли в Лес, и т. д. Возможно, не очень скоро – но когда-нибудь напишу. Некоторые линии этой истории мне и самому хотелось бы отследить дальше[76].
* * *
По-японски роман называется так: «Сэкай-но овари то Ха: добойрудо ванда: рандо».
По-английски – «Hardboiled Wonderland and The End of the World».
То есть название романа перекручено, как лист Мёбиуса, даже на уровне языка.
Так, перед нами целых три литературных штампа: «Hardboiled», «Wonderland» и «The end of the world». Благодаря умнице Заходеру (пухом земля ему), мы уже как бы знаем, что «Wonderland» – это «Страна Чудес». «The end of the world» – тоже ясно: «конец света» и больше почти никак. Но что делать с «Hardboiled»? Ведь это термин жанровый. В 30-40-е годы ХХ века на смену классическим детективам, в которых Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро в спокойной обстановке разматывали нити преступления, пришли «hardboiled detective stories», где сыщику ещё и самому нужно ноги уносить… Но у нас нет традиций своих детективов.
Нет, Григорий Шалвович, я не исключаю, что Фан дорин – уже русский Джеймс Бонд. Но отдельного названия для подобной литературы вы же сами пока не придумали.
Тогда я решил поколдовать в духе перевода «Pulp Fiction». «Криминальное чтиво» – динамичнее. «Буль вар ное чтиво» – для такого фильма всё-таки вяловато.
«Страна Крутых Чудес»?
Начал проверять «на живых людях» – те морщатся: дескать, в слове «крутой» слишком сильна коннотация с жаргоном «новых русских»… На литературных вечерах в «Проекте О.Г.И.» и в Хабаровске предлагал аудитории вместе придумать название. И триста человек одновременно сидели и сообща «рожали» название романа. Получилось очень весело, я даже не ожидал. Хотя ничего путного так и не вышло. И лишь чуть позже в каком-то полубреду-полусне пришёл на ум вариант «без тормозов», на котором я и остановился.
Поменять же в русском названии порядок «Страны» и «Конца Света» пришлось ради элементарной певучести и той самой ритмики, которую ставит во главу угла сам Мураками. Тем более, что начинается книга именно со «Страны Чудес».
* * *
Воистину, чтобы