Нильгири: Я - Великий Лабиринт - 3. Колокола Полуночи - Эд Рэд Бонд. Страница 76

том числе с Авелем Аверьяновым. Познакомился, и ладно. Что в этом такого?

Но когда в проулке за баром «Три быка» он увидел стоящего в световой полосе Аверьянова, он сразу же понял: Вот Оно! Вот этот Шанс! Наглядно!

Да, Олег/Оскар понятия не имел, что может парень, которого он в шутку называл «Боссом»! Может ли тот драться? Отвлечёт внимание? Позвонит в полицию? Ничего Оскар не знал. Просто сразу закричал, прося о помощи. И помощь пришла! Причём, не такая, как кто-то из них ожидал! Это не был эпический махач «четверых спартанцев против семерых персов»! Худой сероволосый паренёк с тросточкой опрокинул всю толпу оппонентов, словно кегли в кегельбане. Оскар, мягко говоря, охреневал, но вида не показывал.

Когда они убрались из проулка и приходили в себя в парке возле школы, Оскар взглянул на «знакомого» новым взглядом. Аверьянов показал себя очень опасным. И его предложение вступить в его несуществующую пока бригаду уже не выглядело «шуточной фигнёй».

В целом, для Оскара вся ситуация выглядела цепочкой. Он не понял Шанс и получил сломанную руку. В больнице должен был быть Шанс на что-то полезное, но он его не разглядел. Но познакомился с «Боссом», которого воспринял просто как «знакомого парня». И вот теперь, когда Олег звал Удачу на помощь, она прислала именно «Босса». Который разнёс всех врагов к чёртовой матери! Ясен пень, это всё не просто так! И «Шанс в больнице» был именно Авель Аверьянов! Для Оскара это выглядело, как «большая зелёная стрелка с надписью: „Смотри сюда! Здесь приз!“

Мог Оскар ошибиться? Мог! Но без этой последовательности! А здесь вариант только один: надо брать, что Судьба тебе даёт! И как-то само собой получилось, что Оскар в своей голове перестал называть Авеля «Боссом» в шутку, и стал называть «Боссом» всерьёз. Особенно, после того, как увидел трюки, которые седой парень с тросточкой делает на глазах толпы пацанов. На «днюхе», которую Оскар решил провести дома, раз в баре облом вышел.

А что Босс вытворял перед ещё большей толпой в случайно выбранной «заброшке»… Там Копперфильд нервно курит в сторонке. Потому что, одно дело — цирк и реквизиты. А совсем другое, когда в любом месте, где угодно и без подготовки! Когда обычный с виду паренёк делает вещи за гранью возможного!

Пример: Аверьянов взял валявшуюся под ногами арматурину. Первую попавшуюся. Самую обычную. Взял… и металлической линейкой нарезал на куски, как огурец! Обычной школьной линейкой! Из канцтоваров! Арматурину! И все это видели!

После чего ухмыльнулся и сказал, что любого может научить. Так делать. Без всяких фокусов-покусов… Недель за пять-шесть. И пригласил всех желающих к нему в «бригаду». Итог: К нему «под знамя» сразу пять пацанов записалось! Помимо Оскара и Твари. Потому что такое уметь — это охренеть, как круто!!!

3. Ксавье Де Лакруа: Птицы.

Ксавье Де Лакруа, более известный «в узких кругах людей с широкими полномочиями», как агент французской внешней разведки под кодовым именем «Белус», медленно выходил из подъезда, нервно обшаривая взглядом прилегающие территории. Если раньше он опасался слежки и разоблачения, ареста по обвинению в шпионаже и российской тюрьмы, то… Всё это осталось в недавнем прошлом. Здесь, в провинциальной столице русского Алтая его разум захватила настоящая, тяжкая, удушающая фобия. Орнитофобия. Птицебоязнь.

Эти дни постепенно превратили его жизнь в ад. Стоило ему выйти на улицу, как на него с неведомой высоты пикировали вороны. И разбивались об асфальт. В первый день — одна, потом — две, три, четыре… Вчера он бежал с зонтом в руках под дождём, а пернатые твари сыпались с небес, как чёрные кинжалы. Ничто им не мешало. Убиться.

Сколько их было, он не считал, но в зонте застряло три, и на дороге валялось десять или десять. И это только те, что он видел из магазина! Застрявшие в чёрном зонте тоже были мертвы. Их шеи ломались сразу же. Идиотская ситуация: пошёл в магазин за едой, в дождь. И лишился зонта. Бросил его с тремя болтающимися тушками в мусорный бачок на входе в магазин «Продукты». Вот уборщица удивится! Или дворник!

В ближайшие к дому магазины он больше не ходит. Люди и продавщицы шушукаются и показывают на него пальцем, когда видят. Одна старуха сказала кому-то: «Этот Бельмондо точно дьяволу душу продал! А тот его к себе в ад утащить хочет! Смотрите, как вся живность вокруг него дохнет! »

Да какое «вся живность»! Одни птицы! Да и то — не все, а только чёрные вороны! Мало проблем, так про него уже и сплетню придумали! Ну, вот Ксавье Анри Этьен Де Лакруа, к тебе и слава пришла! «Губитель зверюшек, мерзкий душегуб!»

У Ксавье было сильное желание стукнуть бабку по голове, чтобы не клеветала. Но тогда его точно арестуют. И ФСБ быстро выяснит, кто он такой. Ох как они обрадуются! Француз живо представил, как фсбэшники потирают руки и готовят свои погоны к новым звёздочкам, а пиджаки к госнаграде. За его поимку. Из-за бабки. И ворон. И быстро передумал бить противную старуху. Потому что был профессионалом. И не позволял эмоциям брать верх.

Сегодня ему требовалось добраться до другой части города, где была назначена встреча с курьером. Отменить которую он не мог. Да и под каким предлогом? Сказать «я заболел»? Не та это профессия, чтобы говорить кураторам такие глупые «отмазки»! Если ты жив, значит, будь, где сказано. Тогда, когда сказано. Всё остальное — не имеет значения!

Что? Птичек боишься? Нападают, говоришь? Ну, ты же «французский Джеймс Бонд»! Это птички тебя должны бояться, а не ты — их! Да и что тут сложного? Просто беги к машине, открой, заскочи внутрь. И считай, дело на половину сделано!

Ксавье бежал к машине, петляя, как заяц. Мимо него проносились черные молнии птичьих тел, разбиваясь о землю. Пока открывал машину, пришлось трижды отскакивать в сторону. Открыл, заскочил. Наступив на трепыхающиеся комки пернатой плоти. И тут случилось худшее. Проклятые твари продолжили биться о машину, словно град! Так длилось две минуты. Закончилось!

Ксавье убрал руки от лица. Пять или шесть окровавленных чёрных комков валялось на капоте, сползли с лобового стекла. Оставляя мерзкие красные размазанные полосы. С прилипшим тёмным пухом. Один застрял под «дворником».

Де Лакруа осторожно выбрался