– Карл Оскар, – сказала она, – сегодня мы после школы не пойдём к Бьёрнару, ведь он поедет в больницу и вернётся только завтра.
– Знаю, – кивнул Каос.
– Поэтому я поеду домой сразу после школы, так мама сказала.
– И я тоже. Мы с папой и Пончиком отправляемся в горы.
– А…
– Да, мы, трое парней, задумали сбежать в горы, понимаешь? – объяснил Каос и попробовал сделать суровое лицо.
– Ага, – кивнула Олауг, а потом притихла и не проронила ни слова за всю дорогу.
Когда они пришли в школу, им стало некогда думать о поездке. Учительница Мари сказала, что уже скоро простится с ними на лето, ведь начнутся каникулы. А осенью они пойдут в класс к другой учительнице – в обычную школу. Каос приуныл, ведь он привык к своей учительнице. С ней он чувствовал себя уверенно.
Кристиан чувствовал то же самое. Он погрустнел, а когда все расселись на подушках на полу, шепнул Каосу:
– Давай купим Мари какой-нибудь подарок, ведь она такая замечательная! Приходи ко мне после уроков, мы всё обсудим.
Но Каос покачал головой:
– Сегодня не могу.
– Почему? Ведь Бьёрнар не пришёл в школу. Олауг сказала, он уехал в больницу, значит, ты вполне можешь зайти ко мне.
– Мы с папой едем в горы и берём с собой Пончика, – объяснил Каос.
– Тогда, может, завтра?
– Может быть.
– Эй, вы двое, что это у вас там за секреты? – спросила Мари. – Послушайте лучше, что я вам почитаю.
– Хорошо, – обрадовался Каос.
Мари читала, а подготовишки слушали. В самых интересных местах они от волнения даже подскакивали с мест, а иногда открывали рты от удивления или улыбались. Некоторые делали вид, что совсем не слушают, и играли в машинки, но на самом деле и они прислушивались.
Школьный день пролетел быстро. Часы занятий казались короче, чем все прочие. Но в тот раз столько всего должно было случиться, что время летело стрелой. Когда Каос и Олауг пришли на автобусную станцию, Пончик уже ждал их. И его мама тоже, она спросила:
– Ничего, если я не стану дожидаться автобуса, а то я немножко опаздываю?
– Конечно, – ответила Олауг. – Мы же уже пришли.
Тут подоспел папа Каоса, так что маме Пончика больше не о чем было волноваться.
– Уж и не знаю, как вас благодарить, вы меня так выручили! – сказала она.
– Но мы же договорились помогать друг другу. Раз наши дети дружат, то и мы тоже. У каждого из нас по одному ребёнку, а так у них как бы есть ещё брат и сестра – это же замечательно. – Папа помахал ей на прощание, а потом повернулся к Пончику: – Ну что, малыш, отправишься с нами в горы?
– Да.
В автобусе Пончик болтал без умолку, глядел в окно и смеялся. А вот Олауг была весь день молчалива, но Каос этого не замечал. Когда автобус вырулил на стоянку перед большой горной гостиницей, она спросила:
– Каос, ты пойдёшь завтра в школу?
– Да. И Пончик тоже.
– Тогда мы поедем на одном автобусе, – сказала Олауг и побрела к своему дому.
Но он оказался заперт, и она вернулась к гостинице. Там стоял папа, он хотел переговорить с Хансом и помочь ему заодно вынести почту и продукты для гостиницы. В вестибюле сидела за стойкой мама Олауг.
– Здравствуйте, – поздоровалась она. – Я пыталась дозвониться Эве, но она уехала в город с Бьёрнаром, так что прямо не знаю, что теперь делать.
– А что стряслось?
– Тут скоро будут соревнования. Должно приехать много участников. Мне придётся сидеть на работе весь вечер, и муж мой тоже занят на кухне, а за Олауг присмотреть некому. Она не любит сидеть одна, бедняжка. Иногда даже дежурит тут со мной за стойкой, но сегодня я буду работать допоздна. Я надеялась, что она сможет переночевать у Эвы или у вас. Но у вас нет телефона, так что спросить заранее я не могла.
– Мы сегодня ночуем не дома, – сказал папа. – Решили сбежать в Лилипутик.
– Ах вот как! Я ещё хотела попросить маму Пончика выручить нас, но не успела с ней встретиться… А вот и ты, малышка, где же ты была?
– На кухне у папы.
– Минуточку, – сказал папа Каоса. – Мне надо кое-что уточнить.
Каос и Пончик носились по площади, папе несколько раз пришлось окликнуть их, прежде чем они услышали.
– Ребята, вы не против, если и Олауг побудет сегодня с нами? У её родителей много работы, так что она на весь вечер остаётся одна.
Каос и Пончик так запыхались от бега, что не сразу смогли ответить.
– Мы не против, – наконец сказал Каос, – только тогда ведь уже нельзя будет сказать, что «трое парней сбежали в горы».
– Мы можем сказать – «четверо путешественников», – подсказал папа. – Пойдёмте поговорим с ней.
Но, когда они вернулись в гостиницу, Олауг нигде не было. Её мама сидела за стойкой, отвечала на телефонные звонки и разговаривала с постояльцами. Каос всё обыскал, а Пончик даже лёг на пол и заглянул под стулья, но Олауг как сквозь землю провалилась.
– Может, она ушла? – предположил Каос.
– Нет, – сказала мама Олауг. – Она наверняка прячется где-нибудь тут за стойкой, просто огорчилась: решила, что вы втроём отправились к Лилипутику, а её не взяли.
– Эй, – позвал папа, перегнувшись через стойку, – хочешь пойти с нами, Олауг? Мы решили сбежать на денёк в Лилипутик и зовём тебя в нашу компанию.
– У меня есть спальный мешок и рюкзак, – отозвалась Олауг.
Она взяла у мамы ключ, сбегала домой и мигом вернулась. Тут пришёл папа Олауг. На голове у него был поварской колпак.
– Повезло нашей дочке! Будет ночевать в настоящей хижине! – улыбнулся он и принёс ведёрко и большую коробку с кексом.
– Это вам на ужин, и кекс тоже. Желаю хорошо провести время!
И он поспешил обратно. Все четверо помахали маме Олауг. Она держала по телефонной трубке у каждого уха, но всё же исхитрилась кивнуть им на прощание и улыбнуться.
Тропинка уже очистилась ото льда. Снег растаял, и земля просохла. Темнело теперь поздно, так что «беглецы» дошли до Лилипутика засветло. Лёгкий горный воздух был таким замечательным, что им хотелось пуститься вприпрыжку. Но с рюкзаками это было трудновато. Пончик, хоть и был самым маленьким, старательно шагал вперёд. Но, когда они вышли к ручью, он присел на корточки и поздоровался с ним. Ему понравилось, как тот бурлит – словно пляшет по белым камням. Каос бросил в ручей небольшую щепку, её подхватило и понесло течение, она застряла на миг, но потом снова пустилась в путь. Пончику так понравилось у ручья, что он не хотел уходить. Но папа взял его за руку и сказал:
– Пойдём, я тебе кое-что покажу. Нас ждёт Лилипутик.
Они прошли ещё чуть-чуть. На пути встречалось много камней. Пончику они очень нравились. Он набил ими карманы, но с такой ношей идти было тяжело, поэтому он решил сложить камешки у края тропинки, чтобы подобрать на обратном пути.
Меж тем остальные стояли и ждали, когда он закончит. Наконец папа снова взял Пончика за руку и прошептал:
– Нас ждёт Лилипутик, не забывай!
Они прошли ещё немного и вдруг увидели рябчика. У птицы, похоже, было сломано крыло – она не могла ни взлететь, ни идти нормально.
– Ой, бедняжка! – пожалел Пончик.
Но папа Каоса сказал:
– Это мама-рябчик, она боится, что мы найдём её гнездо и обидим птенцов. Вот и притворяется раненой: хочет отвлечь наше внимание.
– А птенцы тоже нас боятся? – спросила Олауг.
– Возможно, и они почувствовали опасность, – сказал папа.
– Они же не знают, что это просто мы!
– Давайте я объясню им, – вызвался Пончик и закричал: – Это мы – я, Олауг, Каос Карл Оскар и его папа.
– Мы вам ничего плохого не сделаем, – подхватила Олауг.
– Пожалуй, лучше нам просто уйти поскорее, – сказал папа, – тогда птицы наверняка поймут, что мы им не враги.
– А разве не надо их успокоить сначала? – волновался Пончик.
– Их успокоит их мама, когда мы уйдём, – объяснила Олауг.
– Мы уже почти добрались, – сказал Каос.
И они припустили бегом, так что рюкзаки запрыгали на спинах. Они бежали сначала прямо по тропинке, потом вверх и вниз. Вот наконец и Лилипутик! Каос снял мешок и обежал небольшой двор – дровяной сарай и домик с окошком в виде сердечка. Олауг припустила за ним, но Пончик застыл на месте с широко раскрытыми глазами. Он хотел увидеть, радуется ли Лилипутик их приходу, ведь папа Каоса сказал, что дом ждёт их. И это было чистой правдой. С окон были сняты ставни, и, когда распахнули дверь, показалось, что домик улыбается, радуясь гостям.