— Землетрясение или оползень! Не знаю, но надо выбираться, пока эта пещера не стала нашим склепом! — прокричал в ответ Воронцов, с трудом удерживая равновесие. Его глаза лихорадочно метались, выискивая малейший просвет в хаосе, будто сканер, настраивающийся на слабый сигнал.
Внезапно вибрация прекратилась, оставив после себя звенящую тишину. Лишь со стороны входа доносился приглушённый рокот, словно гора, насытившись, ворчала в полудрёме, переваривая свою добычу.
Алексей, стиснув зубы до скрежета, активировал прибор ночного видения. Зелёное свечение выхватило из тьмы разбитую лампу, валявшуюся среди обломков.
— Зажги, чёрт возьми! — рявкнул он, швырнув лампу Исиде. — Я проверю, что там…
Шипение ларанов, доносящееся из темноты, леденило кровь. Каждый нерв мужчины был натянут как струна арбалета, готового сорваться. Продираясь сквозь хаос обломков, похожих на осколки исполинских клыков, он замер в недоумении: выход исчез, погребённый под грудой гранитных валунов — природной печатью на их смертном приговоре.
Ящеры, обезумевшие от шума и полученных ран, метались у завала. Их когтистые лапы скользили по камням, а хвосты конвульсивно бились в бессильной ярости, будто плети, бьющие по невидимому врагу.
— Бакулюм те в тапки! Этого ещё не хватало! — Алексей с силой пнул валун. Боль пронзила ступню, но это лишь подлило масла в огонь его ярости, раздувая пламя до небес. — Ржавый трубопровод! Да какого чёрта⁈ — его крик эхом раскатился по пещере, когда он схватил ближайшего ларана за узду.
В сердцах Алексей дёрнул поводья так резко, что сбруя ящера хрустнула, как кости в мощных челюстях хищника. Зверь повернул голову к обидчику, его зрачки-щёлки сузились еще больше, отражая первобытный ужас существа, почуявшего дыхание небытия.
— А ну успокоился, скотина тупорылая! Не то на колбасу пущу! — рёв Воронцова заставил содрогнуться даже камни. Лараны прижались к земле, их шипение затихло.
Успокоив горбачей железной хваткой и крепко связав их лапы верёвкой, Алексей вернулся к спутнице и смахнул пот со лба тыльной стороной ладони. Капли влаги, словно ртуть, скатились по коже и исчезли, упав на камни. В смысле скатились? Он же их смахнул!
Исида, прижавшись спиной к холодной скале, дрожащими пальцами тыкала тлеющим угольком в фитиль керосиновой лампы. Искры сыпались на камни, отражаясь в её широких глазах.
— Дай сюда! — раздражённо рявкнул мужчина.
Девушка вздрогнула и послушно протянула ему лампу. Её ногти, обломанные о камни, оставили на закопчённом стекле царапины.
Воронцов ловко вытянул фитиль, поднес уголек, и вскоре вспыхнувшее пламя озарило пещеру тёплым жёлтым светом. Тени заплясали на стенах, словно испуганные духи, а воздух наполнился резким запахом масла. Повсюду валялись обломки ледяных сталактитов, похожие на осколки гигантских кристаллов, и каменная пыль висела в воздухе густым маревом, оседая на ресницах и губах, словно пепел после великого пожара.
Землянин прищурился, разглядывая принцессу. На её испуганном лице, густо покрытом серой пылью, из рассечённой брови струилась тонкая струйка крови. Она медленно растекалась по щеке, смешиваясь с грязью, как ручеёк, пробивающийся сквозь остывший пепел вулкана. Исида подняла взгляд на номарха — в её глазах читался не просто страх, а животный ужас, смешанный с немым вопросом, будто она впервые увидела мир, лишённый позолоты и бархатных занавесей.
— У тебя кровь, — сухо констатировал Алексей, поднимая с земли помятую флягу. Вода плескалась внутри. — Не дёргайся.
Девушка вздрогнула от страха, но его пальцы, обхватившие её подбородок, оказались удивительно мягкими. Он смочил найденную поблизости тряпочку (одну из запасных рубашек девушки) и начал обмывать её лицо, смывая пыль и кровь. Капли стекали по шее Исиды, оставляя на коже светлые дорожки, будто первые лучи рассвета на разорённой земле.
Рана зияла, обнажая белёсый отблеск кости. Воронцов, сжав губы, промыл её остатками воды, чувствуя, как вздрагивает принцесса при каждом прикосновении. Из кармана он извлёк небольшой мешок из грубой ткани — подарок Ркант, напоминавший скорее ладанку шамана, чем аптечку. Внутри лежала полоска мягкой замши, свёрнутая в аккуратный рулон, и медная баночка с мазью, от которой пахло мятой и чем-то резким — как будто кто-то смешал целебные травы со скипидаром.
— Терпи, — пробурчал мужчина, набирая пальцем липкую субстанцию. Мазь шипела на ране. Исида вскрикнула, впиваясь ногтями в предплечье мужчины. — До свадьбы заживёт, — подул он на её лоб, где скопились капельки воды, смешанные с пылью.
— До какой, к демону, свадьбы⁈ — вырвалось у принцессы. Она морщилась, пытаясь отстраниться, но Алексей крепко держал её за плечо. — Почему так жжёт⁈
— До твоей свадьбы, — он аккуратно замотал её голову полосой ткани. Кровь проступала сквозь ткань чернильным пятном.
— Я не собираюсь выходить замуж, — возмутилась Исида, но в её голосе уже слышались нотки облегчения.
— Значит, точно заживёт, — усмехнулся землянин. Его пальцы невольно задержались на щеке, холодной, но всё ещё удивительно нежной. — Красавица неписаная! — оценил он свою работу, откидываясь назад. Его смех, грубоватый и хриплый, разлетелся эхом по пещере, заставив ящеров за стеной встревоженно зашипеть, будто сама тьма зашептала в ответ.
— Что произошло? — спросила принцесса, сделав пару глотков вина из фляги.
— Свод обрушился и заблокировал выход.
— Мы в ловушке?
— Видимо, да, — задумавшись, ответил Алексей. — Я не уверен, что у меня получится раздвинуть глыбы и расчистить проход.
— Мы умрем здесь! — воскликнула принцесса в ужасе и вскочила на ноги.
— Нет. Мы найдём выход, — твёрдо произнёс он.
Оставив лампу спутнице, Алексей вернулся к завалу. Его сапоги противно скрипели по осколкам камней и льда. Он пристально осматривал нагромождение валунов, пальцы непроизвольно сжимались в кулаки. Два огромных камня, похожих на зубы гигантского животного, упали точно посередине входа, намертво запечатав его. Трещина между ними была уже игольного ушка, а каменная пыль всё ещё витала в воздухе, как проклятие подземного духа.
Алексей мысленно взвесил каждый валун и с горечью осознал — дело пахнет катастрофой. Даже его верный кусторез, режущий сталь как масло, здесь был бесполезен. На проделывание тоннеля для горбачей ушла бы минимум неделя. А времени не было.
— Попытка не пытка, — процедил он сквозь стиснутые зубы, взбираясь на завал.
Камни размером с голову ларана летели вглубь пещеры, оставляя на перчатках рваные отметины. Через три часа спина горела огнём, а руки дрожали, как у пьяницы после недельного запоя. Груда обломков лишь росла, словно живая, а свод над головой с каждым