Ну? И чего Артус молчит?
— Открываем огонь! — наконец услышал я его спокойный голос.
— Наконец-то, — облегченно выдохнул я. — Маркус! Разворачиваемся!
Наши машины синхронно остановились, развернулись и открыли бешеный огонь по противнику, который толпой пер за нами.
Спустя несколько секунд в эту толпу прилетел рой ракет, за ним еще один, и еще…
Более тридцати роботов палили по нам одновременно, и только дистанция, нас разделяющая, спасала от того, чтобы нас уничтожили за считаные секунды.
Попадания ракет тоже сыграли нам на руку — как минимум три машины противника были уничтожены — я видел, как они заваливаются. Еще несколько повреждены, да и общий хаос в стане врага играл нам на руку.
Наверняка они не понимают, что происходит, твердо уверены, что на них напал превосходящий количеством противник. Ну, или хотя бы равный. Представляю, как вытянулись бы их лица, когда они узнали, что против всей их толпы сражаются всего четыре робота…
Однако мне становилось не до шуток, как и Маркусу — по нам палили уже сразу десять вражеских роботов.
Мы оба пятились назад, однако раз за разом бортовой компьютер моего меха фиксировал попадания. Одно за другим, раз за разом. Броня таяла просто на глазах, отдельные части «тела» робота, выведенные в качестве картинки на экране, очень быстро краснели. Минута, максимум две, и нас завалят.
Ну, и где же «Мертвецы»?
Как оказалось, двух минут у нас нет — через минуту точное попадание по машине Маркуса оторвало ей ногу, но все же он умудрился сохранить равновесие, продолжил палить по противнику из всего, что только мог, и большинство врагов сосредоточило огонь на нем. А мне это позволило выиграть несколько дополнительных секунд.
Но вот его машина буквально окуталась взрывами, и из них, будто черт из табакерки, вылетело выброшенной системой катапультирование кресло с пилотом на нем.
Я облегченно выдохнул — Маркус выжил, уже хорошо.
Теперь главное — мне самому не упустить момент, когда уже моему меху наступит конец, и вовремя катапультироваться, иначе изжарюсь в кабине заживо.
Но пока еще рано об этом думать, время у меня есть…
Я выцелил наиболее борзого противника на легком мехе, который осмелился подойти слишком уж близко.
Орудие «Воителя» грохнуло, мех содрогнулся, а снаряд полетел точно в цель, угодив прямиком в кабину, убив водителя, уничтожив вражеского робота.
Вот это удача! Так бы тяжелые машины выводить. Причем все — с одного выстрела…
Тут же я поплатился за свою меткость — следующий за поврежденным противником мех ударил по мне лазерами, и рука с орудием в ней была отрезана, словно ножом.
Ну вот, теперь я без главного калибра…
Но у меня есть еще лазеры! А Серый и Артус продолжают лупить по противнику ракетами…
Я успел сделать всего пару залпов, после чего в торс моего меха прилетело сразу два снаряда. Брони больше не было. Тут же по мне кто-то ударил лазерами, и в кабине сразу стало жарко, как в аду, заорала сирена, компьютер принялся бормотать о необходимости катапультироваться.
Ну нет…нужно еще немного продержаться…
Я заметил странные телодвижения среди противников, а скосив глаза на сканер, чуть не заорал от радости — появились новые сигнатуры. И это не мог быть никто иной, кроме «Мертвецов». Они наконец-то пришли!
Черт, но почему же они так долго? Появились бы минутой раньше, и мех Маркуса уцелел бы…
А может и нет — пока еще не все противники поняли, что позади них наступают «Мертвецы», и часть все еще палила по моему меху.
Мне пришлось стать к ним боком, чтобы принять в плечо и бок, более-менее уцелевшие, сыпавшиеся на моего меха лучи и снаряды.
Один особо настырный противник, управляющий «Крепышом», нагло пер на меня, обстреливая из всего, что только у него было. И это несмотря на то, что по самому нему лупили снаряды «Мертвецов».
Он пер, как танк, и у меня было ощущение, что этот гаденыш решил во что бы то ни стало меня убить, даже ценой своей жизни. Вот ведь упертый…
Я двинул своего робота вперед. Обстрел прекратился, и только один-единственный противник остался со мной сам на сам.
Что с ним делать, правда, непонятно — стоит повернуть к нему торс передом, и мне конец — брони на груди моего меха практически не осталось. Единственный залп, и «Воитель» будет уничтожен.
Ну а из-за того, что я вынужден был двигаться боком, не мог стрелять по врагу.
И, похоже, он это понял, так как ускорился, заставил своего робота бежать на меня. Он так спешил, что даже стрелять перестал.
И что прикажете с ним делать?
Решение пришло совершенно неожиданно, и назвать его «отчаянным» — это вообще ничего не сказать.
Мой «Воитель» продолжал идти со склона, будто бы хочет обойти противника, сбежать от него вниз, и противник клюнул — он разогнал своего меха до максимальной скорости и просто пошел на таран.
Ну давай, вперед…
Сто метров…семьдесят…пятьдесят…
На меня будто бы несся гигантский, закованный в броню многотонный носорог.
Сорок… Тридцать… Двадцать…
Когда вражеский мех был совсем рядом, я задействовал прыжковые движки, на взлете заставив своего меха развернуться, чуть согнуть ноги, от чего «Воитель» не только повернулся в сторону пронесшегося мимо вражеского меха, но еще и полетел следом за ним.
Противник же, похоже, вообще не понял, куда я пропал.
Он замедлился, остановился, начал разворачиваться.
Именно в этот момент я и приземлился прямо на него, причем выключил движки, заставив «Воителя» буквально рухнуть на вражескую машину.
Конечно, подобного противник совершенно не ожидал. И это во-первых. А во-вторых, вражеская машина стояла на склоне, что, мягко говоря, негативно отражалось на равновесии — удержать меха на такой поверхности нужно уметь.
И противник это умел, но не тогда, когда на тебя с неба падает боевой робот.
Вражеская машина не удержалась на ногах и опрокинулась на спину.
Пилот пытался подняться, но не успел — я подошел к нему и занес ногу.
Перед глазами мелькнул совершенно другой бой, но с точно такой же ситуацией.
И тогда, и сейчас противник хотел меня убить, хотя и по совершенно разным причинам. Тогда я не стал добивать оппонента, хотя он вел себя вызывающе и нечестно. И, как оказалось, очень даже зря…
Я без всяких колебаний заставил «Воителя» опустить ногу прямо на кабину пилота, раздавив ее в блин.
Этот урод