Ознакомительный фрагмент
тихой грусти шурша шифером.Олег помолчал секунду, переваривая информацию. Потом присвистнул.
— Да уж… Ты, я гляжу, реально плывёшь, мужик. Конкретно так. Амнезия, что ли?
— Ага, верно подметил, Шерлок, — съязвил я. — Ты, небось, сам в шоке от своего дедуктивного метода? С какой целью интересуешься? Хочешь анамнез для истории болезни собрать?
— Да ну… Скажешь тоже… Чего ты такой нервный-то? — Олег слегка высунулся из-под одеяла, полностью явив миру свою помятую рожу потомственного алкоголика. — Я просто разобраться хочу. Чисто по-человечески. Не каждый день такое видишь, чтобы человек взял и забыл, как его мамка с папкой назвали. Странно это всё. Вот ты часто видел, чтобы человек забывал имя своё?
— Я и тебя-то впервые вижу, Олег, — отрезал я, чувствуя, как терпение истончается. — Или это до сих пор до твоего сознания не дошло?
— Воу-воу, полегче, — он даже руки выставил перед собой ладонями вперёд, словно в попытке защититься. — Понял, понял. Действительно, ненормально всё это. Говоришь вроде складно, мысли выражаешь чётко, а сам — чистый лист. А ну-ка…
Он пошарил где-то в недрах своей постели и извлёк оттуда потрёпанный смартфон с трещиной через весь экран.
— Ща я гляну, может, в сети что-то нарою про такие случаи. Или новости какие местные… вдруг там что про тебя писали? Нашли, мол, неизвестного после… ну, не знаю, после чего. Знаешь, как таких называют?
Я помотал отрицательно головой.
— Джон Доу, — радостно сообщил мне Олег, вызвав непреодолимое желание поставить ему под глаз фингал. — Ты, может, помнишь?.. Ну…Ну хоть что-то?
Я отрицательно покачал головой, и сосед по палате деловито ткнул пальцем в экран и сосредоточился на нём. А я смотрел на него и чувствовал, как внутри поднимается волна иррационального раздражения. Сеть, новости… Слова знакомые, но ровным счётом ничем не помогают в текущей ситуации.
— Лабиринт помню, — неожиданно для себя произнёс я.
Олег оторвался от телефона.
— Чего? Какой лабиринт?
— Каменный. Огромный. И плиты… лестницы неудобные… тьма за проёмами… — слова вылетали сами, вслед за обрывками сна, который всё ещё цепко держал меня в своих лапах.
— О как… — протянул Олег, чуть нахмурился, снова уткнулся в свой гаджет, и принялся суетливо водить пальцем по экрану. — Блин, чё за фигня… Сеть отвалилась. Значка нет. Вот же ж… Только хотел посмотреть, какой вчера счёт в футболе был. Вечно так!
— А может, тебе лицо поломать, Олег? — спокойно, почти равнодушно спросил я, глядя прямо в выцветшие глаза.
Он вздрогнул и отложил телефон.
— Ты чё⁈ Совсем кукухой поехал? За что⁈
— Сколько раз тебе, непонятливому, нужно повторять, что с памятью у меня катастрофа? Полный швах! — я повысил голос, уже не сдерживая злость. — Какой, в задницу, отвалилась⁈ Какая, мать твою, сеть⁈ Я имя своё вспомнить не могу, а ты мне про футбол и про сеть! Ты сам-то в разуме?
Олег растерянно заморгал.
— А… ну да… Извини, мужик, — пробормотал он. — Забыл как-то… Просто никак не могу вкурить, каково это — не помнить ни шиша, даже как тебя зовут… Жуть. Слушай, тут и света нет, похоже. Лампочка вон не горит.
Он кивнул на потолочный плафон.
— Может, пробки выбило или вообще во всей больничке электричество кончилось? Сходи в коридор, глянь, а? А то лежать в темноте как-то стрёмно. И телефон не зарядить…
Электричество меня сейчас волновало меньше всего, но мысль о том, чтобы снова пройтись по коридору, показалась неплохой. Нужно было двигаться, что-то делать, а не тухнуть в этой палате с похмельным философом. К тому же он был прав — лампы действительно не горели, только тусклый утренний свет сочился сквозь грязное окно. И это было странно. Очень странно.
Но главное — Я чувствовал, что это явление было как-то связано с моим сном. Оставалось только разобраться, как именно.
Глава 4
Я поднялся с койки и снова подошёл к двери. За ней простирался всё тот же мрачный, а теперь ещё и тёмный коридор. Только слабый свет из окон в дальних концах коридора немного разгонял мрак. Я толкнул створку двери напротив.
Внутри обнаружилась почти точная копия нашей палаты, только поменьше, и коек было три, а не четыре. Заняты все.
Мужиками помятыми и неуловимо напоминающими Олега своей общей запущенностью и выражением лиц. Двое уставились на меня с немым вопросом, а один, самый здоровый на вид, с бритой головой, решил уточнить вслух:
— Чего надо? Дверью ошибся?
— У вас тоже света нет? — спросил я, для убедительности щёлкнув выключателем у двери.
— Да тут, походу, во всей больничке свет тю-тю, — ответил другой, худой и желтолицый. — Ещё с ночи, вроде. Генератор, видать, не завели. Экономят, сволочи.
— А сеть есть в телефоне?
Позвонить можно? — задал я следующие вопросы, уже почти не надеясь на положительный ответ.
—