Вместе с карликами такое же потешное и декоративное придворное значение имели арапы. У царя Михаила, еще в молодых его летах, в 1614 г., жил вместе с дураком Мосягою арап Муратка, которому генваря 12-го были куплены за 9 алт. какие-то особые сапоги притачки. В 1616 г. упоминается другой арапок Давыдка Салтанов, которому июля 5-го государь пожаловал однорядку червчатую с мишурным кружевом и образцами и с завязками, а в 1618 г. февраля 8-го такую же однорядку и аракчин бархатный (ермолку). У царицы Евдокии жила в 1630 г. арапка Степанида, которая потом отдана была в Светлицу в ученицы, вероятно по достижении возраста. В 1632 г. в ноябре был крещен в православную веру арап Берекет; поступил ли он потом во дворец – неизвестно. В 1668 г. у царя Алексея живет арап Савелий, который тогда был отдан учиться грамоте подьячему Земского приказа Ваське Коверину. Через год подьячий, прося награды за ученье, писал в своей челобитной государю, что «он, Савелий, часовник и псалтырь у него выучил, и выучась, давно отшел, а за ученье ничего не давывано». Упомянем также, что при Петре во дворце находились три арапа – Томос, Сек, Аврам.
Под стать арапам и арапкам нередко являлись при дворе маленькие калмычонки и калмычки, обыкновенно привозимые пленом. Последние, как мы говорили[718], окрещенные в православную веру, воспитывались до возраста в хоромах царицы, потом обучались рукоделью в царицыной Светлице и выдавались из дворца замуж. На государевой половине, особенно при комнатах царевичей, воспитывались того же рода мальчики: у царя Федора Алексеевича, в 1679 г., жили два калмычонка – Петрушка Аверкиев и Ромашка Васильев.
* * *
Другие дворцовые увеселения, которые не входили в круг увеселений Потешной палаты, заключались в разных зрелищах. Из них первое, самое старое и обычное, была медвежья потеха. Если дурак был необходимым и самым обычным предметом домашней утехи, то в такой же мере необходимым и самым обычным предметом общественной утехи был медведь. Он, выученный и нашколенный различным людским ухваткам и людскому поведению, бродил со своими поводырями по всей русской земле, из города в город, из деревни в деревню, потешая и забавляя добрых людей карикатурным, а отчасти и сатирическим представлением их же нравов и обычаев. Во дворце, конечно, собиралось все самое замысловатое и самое искусное в этом роде. Мы упоминали, что при царе Иване Грозном медведи на государеву потеху отыскивались по всем областям и лучшие отбирались, разумеется, силою в силу царского указа. Это, однако, не было исключительным делом грозного владыки; это было простым обычаем царского двора вместе со многими другими такими же обычными порядками царской жизни, которые иногда, как особые исключительные краски, идут не совсем справедливо на изображение только личности Грозного. Есть грамота о том же (1619 г.) молодого царя Михаила, только вступившего на престол. Успокаивая и устраивая расшатавшееся и разоренное царство, молодой государь немало заботился и об устройстве своей дворцовой жизни, разумеется по старым уставам и порядкам. Таким образом, не была забыта и медвежья потеха. Чтоб собрать вновь для этой потехи медведей и собак, государь послал на Север, в медвежью сторону, следующую грамоту: «От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Галич губному старосте Петру Перелешину. По нашему указу посланы с Москвы в Галич и в Галитцкие пригороды на Чухлому, к Солигалитцкой, в Судай, на Унжу, в Кологрив, в Парфеньев[719] и тех городов в уезды ловчего пути охотники Богдан Опочинин да Наум Усов да конные псари Петр Молчанов, Олфер Вораксин, Костянтин Олтуфьев, в наши дворцовые села и в княженецкие и в дворянские, и детей боярских и всяких людей в поместья и в вотчины, и в патриарши и в митрополичи и во владычьи и в монастырские вотчины; и в те волости, которые ведают на обиход матери нашие государыни великой старицы иноки Марфы Ивановны; а велено им в Галиче и в галитцких пригородах, на осаде и в уездах и у всяких людей имать на нашу псарню собаки борзые и гончие и меделянские и медведи. И как к вам ея наша грамота придет, а ловчего пути охотники Богдан Опочинин с товарищи в Галич и в галитцкие пригороды приедет и вы им давали (бы) на ослушников стрелцов и пушкарей и рассылщиков, сколько человек пригож; и корм тем собакам и медведям и провожатых, и под медведи и под меделянские собаки подводы, велели давать от города до города, и корм собакам и медведям велели давать, чем им мочно сытим быть, от города до города ж; а поводчиков за медведи, где возмут медведи, велели давать до Москвы. А прочет сю нашу грамоту и списав с нее противень слово в слово, оставливали б есте у себя; а сю нашу грамоту отсылали б есте в галицкие пригороды к приказным людям. Писан на Москве лета 7127 г. марта в 14-й день».
Так собиралось по всей земле все, что только надобилось для государева двора, так собирались всякие художники (например, иконописцы), ремесленники и разные искусные мастера, когда их искусство и работа требовались для государева обихода. Государь был вотчинником своей земли и потому как вотчинник-помещик почитал своею собственностью всякий надобный ему предмет и труд.
В Москве для медвежьей, как и вообще для звериной потехи и