— Только посмей, — оскалившись, огрызнулся тот.
Наблюдавший за этой перепалкой император усмехнулся — негромко, но достаточно, чтобы его услышали оба главы рода. Обернувшись к монарху, что один, что второй попросили прощения, но государь лишь рукой махнул.
— Для того мы здесь и собрались, чтобы решить проблему, — заговорил он. — Итак, Семён Тихонович получил увечье, когда пытался ударить Ярослава Владиславовича на собственном приёме. За что, собственно, бить хотел?
— Князев вёл себя оскорбительно, ваше императорское величество.
— Я смотрел запись, Тихон Александрович, учитывая обстоятельства этой судьбоносной встречи в саду, я бы на месте Ярослава Владиславовича тоже не сдерживался в выражениях, — покачал головой император. — Из записей, которые вы оба предоставили, видно, что Князев до последнего давал шанс обоим Смирновым отступить. Ладно, хрен с ней, с Полиной твоей, — махнул рукой он. — Баба, чего с неё возьмёшь? Только и думает, перед кем бы ноги поудачнее раздвинуть. Но наследник рода, не умеющий держать свои эмоции под контролем? Это что вообще такое, как ты ему собираешься семью доверять? Он же не способен держать себя в руках, прости за каламбур.
Глава рода Князевых громко посмеялся, но тут же замолчал под осуждающим взглядом государя.
— Заметь, Тихон, я не осуждаю саму вашу интригу, — продолжил император. — Всё ведь было красиво. Пока твой Семён не сдержал своей ненависти. И хорошо, что эти чувства он сейчас проявил, конечно. Не приведи Бог, он бы женился на Князевой, а потом избил её. Ты представляешь, что бы со Смирновыми её братья сделали?
Намёк был предельно ясен. Сегодня Семён кидается на Князева, завтра на другого родственника или партнёра. И что останется от рода, если у него такой вспыльчивый глава?
— Это личное, ваше императорское величество, — поспешил заверить Тихон Александрович. — Конфликт исключительно между моим благородным сыном и этим моральным уродом Князевых.
— Да я тебе сейчас сам руки переломаю, если ты за языком следить не начнёшь, — тихо, но отчётливо сообщил Владислав Константинович. — Войны родов и за меньшее начинали. Готов к конфликту? Готовь и места на кладбище.
— А ну брейк! — хлопнул по столу император. — Вроде бы благородные дворяне, не первое поколение достойных предков за спиной. А собачитесь, как грузчики. В общем, мы всё обсудили, и я решил…
Государь взял паузу, чтобы оба главы рода смогли осознать неотвратимость приказа монарха.
— Никакой войны родов не будет, — начал его императорское величество. — А чтобы доходчивей было — тот, кто из вас руку на другого поднимет, получит штраф в три миллиарда рублей. Независимо от того, чем кончится вражда. Понятно излагаю?
— Так точно, ваше императорское величество, — хором отозвались оба мужчины.
— Дальше, — кивнул государь. — Семён пострадал, но по собственной глупости. Своё наказание он уже получил. Однако для того чтобы обиды не было, я велю своему целителю, чтобы восстановил конечность. Но учти, Тихон Александрович, это первое и последнее для него предупреждение. Если я узнаю об участии твоего наследника в каких-то интригах против моих подданных, я не стану отрывать ему руки, я ему сразу голову отрублю.
Смирнов, сначала обрадованный милостью, тут же напрягся.
— Теперь к Князевым, — повернувшись к Владиславу Константиновичу, продолжился император. — Ярослав прав со всех сторон у тебя. И мне это по душе. И сестру защитил, и крови лишней проливать не стал. Всё по закону сделал, не подкопаешься. Никаких штрафных санкций накладывать я на него не стану. Но!
Он поднял палец, привлекая внимания главы рода Князевых.
— Хочу с ним лично пообщаться о будущем. Так что постарайся сделать так, чтобы Ярослав приехал ко мне, скажем, завтра в девять утра.
— Будет исполнено, государь, — поклонился Владислав Константинович.
— А теперь свободны, господа дворяне. Мне уже пора договор с принцессой Арканора подписывать, а я тут с вами лясы точу.
* * *
Москва, лаборатория Ярослава Владиславовича Князева.
— Ну вот и всё, — довольно улыбаясь, я наблюдал за тем, как испытуемый подтягивается на наклонной перекладине. — Тимур, сколько?
— Сто шестьдесят… — выдохнул он, подняв подбородок над полосой металла, — пять.
Я сделал пометку в блокноте, хотя и так было ясно — прирост физических показателей составил порядка двадцати двух процентов. Можно было бы повысить концентрацию, но для неодарённых, каковыми является подавляющее большинство дружинников, токсичность будет выше допустимого.
Изготавливать реально вредный продукт я не мог себе позволить. Напитки под логотипом Князевых обязаны соответствовать допустимым нормам Российской Империи. И если простой наш энергетик выводится на сто процентов за трое суток, то берсерку потребуется неделя даже в таком щадящем режиме.
Я собирался продавать этот коктейль, чтобы принести пользу роду и стране в целом. Армия с радостью закупит у нас берсерка для своих нужд, а когда речь заходит о такой организации, следует понимать, что речь идёт не о сотнях доз, как в случае богатого дворянского или аристократического рода, но о миллионах и миллионах. А оно ведь не рубль стоит.
Естественно, армия может немного наплевать на удар по здоровью солдат. Но я-то не могу, ведь за качество и безвредность отвечает род Князевых. К чему нам дурная слава Медичи? Уж лучше давать бойцам разбавленный коктейль, чем знать, что каждый день Российская Империя теряет сыновей в мирное время, потому что у них отказывают печень и почки.
Но несколько коктейлей ультимативного действия, разумеется, я сварил. Мало ли, когда пригодится. Если чему я и научился за годы на своей службе, так это тому, что всё обязательно пойдёт так, что ты будешь использовать любую возможность победить, зачастую наплевав на собственную сохранность.
Так что если спросить меня, хочу ли я иметь смертельную отраву, с которой буду способен порвать голыми руками танк, и не иметь её, я лишь уточню, как много яда мне удастся получить.
— Сто… — выдохнул Тимур, — восемьдесят… семь…
Он рухнул на мат и замер в таком положении, лишь грудь ходила ходуном, да пот стекал по телу. Прикреплённые к нему датчики фиксировали состояние