— Проблема в том, — продолжила Агриппина Ивановна, указывая пальцем на белые точки своей эскадры, медленно вращающиеся в голографическом пространстве, — что большая часть этих кораблей в действительности мне напрямую не подчиняется.
— Объяснитесь, пожалуйста, — попросила Таисия, сцепив пальцы перед собой. Блики от голографической проекции играли на её лице, придавая ему призрачный, нереальный вид.
— Эскадра, которую мне поручил первый министр Граус для поимки вас, укомплектована таким образом, чтобы я не смогла действовать самостоятельно, — Хромцова горько усмехнулась, откидываясь на спинку кресла. — На большинстве командных должностей стоят люди, лично преданные Птолемею. Даже воззвание законного императора и рескрипты Сената не заставят их нарушить приказ первого министра. Они скорее сочтут это провокацией.
— То есть ваша присяга… — начала Таисия Константиновна, нахмурив тонкие брови и подавшись вперед.
— Моя присяга абсолютно искренна, Ваше Высочество, и точно не бесполезна, — твердо произнесла Хромцова, глядя прямо в глаза княжне-регенту. — Но я командую этой эскадрой лишь номинально. После того как мои офицеры были уничтожены на «Агамемноне», Граус позаботился о том, чтобы мои новые подчиненные были фактически моими же надзирателями. Именно поэтому я прибыла на «Афину» одна.
Я задумчиво провел рукой над голографической проекцией, изучая расположение кораблей. Миниатюрные силуэты словно плыли в воздухе, повинуясь неведомым космическим течениям. В реальности, конечно, они поддерживали жесткую боевую формацию, определенную тактическими компьютерами.
— Если большая часть вашей эскадры остается верна Граусу, а затем соединится с крейсерами Суровцева… — я не стал договаривать, машинально потирая переносицу. Ситуация и так была очевидна.
— Мы будем иметь дело с подавляющим численным превосходством противника, — кивнула вице-адмирал Хромцова, нервно постукивая пальцами по столешнице.
— Около сорока боевых кораблей против трех.
— Трех? — переспросила Таисия, недоуменно моргнув.
— «Афина», «2525» и мой флагман «Паллада», — пояснила Хромцова, поправляя ворот своего мундира, словно он вдруг стал тесен. — Единственный корабль в моей эскадре, где я могу быть уверена в полной лояльности экипажа.
В аудиенц-зале на несколько секунд повисла тишина, нарушаемая лишь тихим и едва различимым потрескиванием голографического проектора. Даже я, человек, привыкший находить выходы из безнадежных ситуаций, не мог не признать, что расклад казался неутешительным. Три корабля, один из которых — «Афина» — что до сих пор не восстановился после крайнего боя, против четырех десятков полностью боеспособных военных судов… Даже не верилось, что все могло так быстро измениться в худшую сторону.
Внезапно Агриппина Ивановна подалась вперед, опершись ладонями о стол. В её глазах появился тот особый блеск, который я уже не раз видел у талантливых военачальников, обнаруживших неожиданную возможность в, казалось бы, безвыходной ситуации.
— Впрочем, у нас все же есть шанс, — сказала она, расправляя плечи и сбрасывая с себя мимолетную тень уныния и подмигивая мне, как заговорщица. — Небольшой, но реальный.
Все взгляды обратились к ней. Даже маленький император, до этого сидевший почти неподвижно, подался вперед, не скрывая интереса.
— На некоторых моих кораблях остались преданные офицеры среднего и младшего звена, — продолжила вице-адмирал, оживляясь и машинально поправляя седую прядь, выбившуюся из строгой прически. — В основном это люди из реорганизованной 5-ой «ударной» дивизии Северного космического флота, которой, как вы знаете, я командовала несколько лет. Граус не успел провести полную чистку рядов, сосредоточившись на высшем командном составе. Это примерно с полсотни людей, прошедших со мной огонь и воду.
Она сделала паузу, внимательно оценивая нашу реакцию. Я заметил, как Таисия с трудом сдерживает улыбку, боясь поверить в возможность спасения.
— Кроме того, — добавила Хромцова, повышая голос и выпрямляясь еще сильнее, словно собираясь произнести торжественную речь, — рядовой состав экипажей минимум на пятнадцати из тридцати шести кораблей моей эскадры — это также бывшие подчиненные из той самой 5-ой «ударной». Обычные космоморяки, но они помнят меня еще с тех времен, когда я не была пешкой Грауса. Если к ним обратиться должным образом, существует вероятность, что они последуют за мной и за вами, а не за своими непосредственными командирами.
— Вы уверены в этом, вице-адмирал? — спросил я, внимательно всматриваясь в её глаза, пытаясь оценить, насколько она сама верит в то, что говорит. — Военная дисциплина — сильная штука. Восстать против прямого начальства, даже по приказу вышестоящего офицера… Это непростое решение.
— Если бы речь шла только обо мне, контр-адмирал, я бы не была так оптимистична, — ответила Хромцова. — Но здесь другой случай. — Она кивком головы указала на Ивана Константиновича и Таисию, сидевших напротив. — Обращение нашего императора и княжны-регента может перевесить страх перед местными командирами и министром Граусом. В конце концов, первая присяга каждого военнослужащего — императору, а не конкретному начальнику.
Я перевел взгляд на голографическую карту, мысли лихорадочно заработали, выстраивая логические цепочки и просчитывая варианты. План начинал вырисовываться в моей голове — рискованный, со множеством неизвестных переменных, но все же… план, который мог сработать.
— Вот что мы можем сделать, — сказал я, решительно поднимаясь с места и обходя стол, чтобы стоять рядом с голографической проекцией. — Вице-адмирал Хромцова возвращается на «Палладу» и тайно собирает на селектор всех потенциально лояльных офицеров. Это должно быть сделано максимально конфиденциально, чтобы не вызвать подозрений.
Хромцова кивнула, слегка наклонив голову и сощурив глаза, словно уже просчитывая детали реализации