Глава IX
Машина миновала ворота Биворского замка, переехала по мосту ров и остановилась у главного подъезда. Майк с чувством вздохнул.
– Переношусь в прошлое, – сказал он. – Здесь я вас впервые увидел.
– Здесь? – переспросила Терри. – Не помню.
– А я вот помню. Вы смотрели из того окна.
– Там классная комната.
– Это я понял, увидев, что вы перемазаны джемом. Пили чай между уроками?
– Ничего я не перемазывалась.
– Перемазывались. Малиновым джемом. Он был прекРассн. Подчеркивал, можно сказать, нежную белизну лица.
Лорд Шортлендс тем временем выходил из ступора, сменившего в конце пути неземную откровенность. Майк узнал буквально все о романе с кухаркой и о поверженном сопернике. Мог он и ответить на любой вопрос, связанный с маркой.
Судя по неоднократным рассказам, марка эта появилась в 1851 году и называлась «Испанская голубая неиспользованная dos reales [12]». Дезборо, чьи заслуги поистине несравненны, обнаружил ее, когда гонг звал к ланчу, и так вознесся духом, что, не убоявшись жены, пошел не к столу, но к телефону, чтобы сообщить тестю поразительную новость. По его словам, тысяча фунтов – далеко не предел. Точно такую же марку продали недавно за полторы.
– Насколько я понял, – объяснил лорд Шортлендс, вылезая из машины, – там что-то не то с цветом.
Собственно, он говорил это в ресторане раз шесть, не меньше, да и раза четыре – в начале пути, но решил, что этого мало.
– Неверная окраска, как он выразился. Не знаю, почему она так важна.
– Когда я собирал марки, – сказал Кардинел, – такая штука ценилась ого-го-го!
– Собирали марки? – спросила Терри.
– Да, в юные годы. Разве вы не помните…
– Что именно?
– Ах ты, забыл!
– Как жаль.
– Видимо, что-то несущественное.
– Я ловлю каждое ваше слово.
– Знаю. Но – забыл. Может, вспомню, тогда скажу. Есть чего ждать.
Лично он, вступил в беседу лорд Шортлендс, ждет встречи с этим гадом дворецким. По-видимому, слухи о нежданном богатстве уже проникли за зеленую штору, и пятый граф очень хотел бы посмотреть на былого соперника. Да, очень хотел бы, просто ждет, не дождется. При всей своей мягкости пэр гадов не жаловал.
Однако, к его разочарованию, двери открыла горничная.
– Что такое? – вскричал граф. – Где же дворецкий?
– Мистер Спинк уехал на мотоциклете, милорд.
– На мотоциклете? А зачем?
По-видимому, дворецкий был одним из молчаливых, сильных мужчин, столь популярных в наше время. Он не сообщил горничной, зачем куда-то едет.
– Вот как? – сказал граф. – Ну, что же. Подождем, подождем. Леди Адела в гостиной?
– Да, милорд.
– Тогда идемте, Кобболд. Я вас ей представлю. Горничная исчезла, а ее хозяин был очень доволен собой.
– Заметили, как я вас назвал?
– Очень кстати.
– Да уж, начинать – так начинать.
– Главное – начать верно.
– Только вы сами не ошибитесь.
– Ну, что вы! Никогда.
– И ты, Терри.
– Не беспокойся.
– Один ложный шаг, и нам конец.
– Да-да. А вот ты ни о чем не забыл?
– Что ты имеешь в виду?
– Аделин характер. Она может вцепиться в эту марку.
– Вцепиться? То есть забрать себе?
– Вот именно. Можно говорить прямо при нашем синтетическом Кобболде…
– Можно, – заверил Майк. – Люблю откровенность.
– Тем более, ты и так ему все поведал, хоть биографию пиши. Представь, что Адела потребует платы.
У графа отвисла челюсть.
– Ну, знаешь ли!..
– Знаю. Потребует. Мы с тобой и с Кларой должны Дезборо больше тысячи. Кто-кто, а она таких вещей не забывает.
– Что же нам делать?
– Меня послушаете? – осведомился Майк.
– У вас есть план?
– И какой!
– Он всегда так, – заметила Терри. – Его называют Мозговым Трестом.
– И не зря, – сказал Майк. – Вот вам план, пожалуйста. Меня знакомят с леди Аделой. «Мистер Кобболд», – говорите вы.
– Точнее, «Разреши представить тебе мистера Кобболда».
– Да, так лучше. Что же за этим следует, спросите вы. Пока я пожимаю ей руку, лорд Шортлендс хватает альбом и где-нибудь прячет. Как говорится, работаем командой.
Глаза пятого графа наконец засияли. Майк явно получил один голос.
– Какой прекрасный план!
– Еще бы! Другой рукой можно ее удушить.
– Не стоит.
– Как вам угодно. А вот скажите, если я не вторгаюсь в потаенную сферу, леди Адела – железная женщина?
– Железнее некуда.
– Так я и думал. Но я смело предстану перед ней, хотя разоблачение грозит мне смертью. А, каково?
– Недурно.
– Должно быть, вы говорите про себя: «О, мой герой!»
– Говорю, как без этого.
– Опять угадал. Женщины любят отвагу. А там путь недолог: сперва – отвагу, потом – тебя. Скоро вы будете плакать горючими слезами, каясь в том, что мучили меня отказом. Даю вам самое большее неделю. Что это за дверь?
– В гостиную. Вижу, вы подзабыли географию замка.
– Меня в гостиную никто не пускал. Почему-то считалось, что мое место – сарайчик, где мы играли в карты с Тони и младшим лакеем. Что ж, лорд Шортлендс, ведите нас.
Когда Майк впервые увидел леди Аделу, даже его отвага заколебалась. Ему говорили, что хозяйка Биворского замка – женщина железная, но такого он все же не ждал. Она только что пришла из сада, держа ножницы, и он с дрожью подумал о том, какие раны они оставят.
Поразила его и сама леди, походившая больше обычного на Екатерину II. А Екатерина, при всех ее достоинствах, была, как известно, строга и величава.
Однако, взяв себя в руки, он прекрасно провел первую сцену. Помогло ему и то, что хозяйка приветливо улыбалась. Ее пленила красота, и настолько, что она приписала такие же чувства младшей сестре. На взгляд хозяйки замка, только совсем уж тупой человек устоит против таких чар, а Терри, при всей ее непредсказуемости, навряд ли останется равнодушной к греческому богу, который, кроме того, приходится сыном миллионеру.
– Рада вас видеть, мистер Кобболд, – сердечно сказала она.
– Как и я, леди Адела, как и я!
– Надеюсь, вам у нас понравится. После чая сестра вам все покажет.
– Леди Тереза уже предлагала мне…
– Розовый сад…
– Да, именно сад. По словам леди Терезы, он романтичен и полон тайн.
– Ваше окно туда выходит. Терри, покажи нашему гостю его комнату. Как раз успеешь до чая. Мы соберемся в голубой гостиной.
Когда дверь за Терри и Майком закрылась, граф, нетерпеливо шаркавший ногой, приступил к заветной теме:
– Где марка?
Леди Адела словно бы очнулась. На пути к дверям Майк явил свой профиль, а совершенство