– Не надо так много кланяться, – сказал советник Вэй. – Если у вас есть дело, говорите.
– Дело у нас есть, – вымолвила наконец сваха Чжан. – И не хотелось бы нам об этом говорить, да только мы получили шесть лянов серебром. А сказать страшно – боимся разгневать господина советника.
Советник Вэй осведомился, в чем состоит дело.
– Старый огородник, который выращивает дыни, – начала тогда сваха Чжан, – человек без роду без племени, прислал сегодня за нами, чтобы мы переговорили с господином советником насчет его дочери. Он даже уплатил нам вперед шесть лянов серебром. Вот они. – И она вынула из-за пазухи серебро и показала советнику. – Если вы, господин советник, – закончила она, – соблаговолите нам помочь, тогда мы можем оставить эти деньги себе; если нет, должны их вернуть.
– Уж не спятил ли этот старик? – воскликнул советник. – Моей дочери едва исполнилось восемнадцать лет, рано говорить о свадьбе! Но как я могу помочь вам заработать эти шесть лянов?
– Старик только велел спросить вас и принести ему ответ, – сказала сваха Чжан. – И тогда эти шесть лянов наши.
Советник выслушал и сказал:
– Передайте старому невеже вот что: если хочет со мной породниться, пусть завтра же привезет свадебный подарок – сто тысяч связок монет, и к тому же в мелкой монете, без всякого пересчета на золото!
Он приказал подать вина, угостил свах и отпустил их. Много раз поклонившись в знак благодарности, свахи вышли и направились к дому Чжана. Еще издали они увидели старика, он вытягивал шею, словно гусь, который ищет ночлега.
Дождавшись, когда свахи приблизятся, старик сказал:
– Садитесь. Нелегкую задал я вам задачу.
Потом он вынул десять лянов серебром, положил их на стол и сказал:
– Славно вы постарались – теперь можно считать, что все улажено.
– Как так? – спросила одна из свах.
– Ведь тесть сказал, чтобы я приготовил сто тысяч связок монет в подарок на свадьбу, – ответил старик, – и чтобы все это были мелкие деньги. На этом условии мы можем породниться.
– Вы угадали! – воскликнули свахи в один голос. – Действительно, советник так и сказал! Но как вы, уважаемый господин, об этом догадались?
Старик принес вина, открыл кувшин, поставил его на стол и пригласил свах выпить. Когда они выпили чаши по четыре, он отвел их на чердак и, указывая пальцем, сказал:
– Вот, посмотрите.
Свахи посмотрели, широко раскрыв глаза, и увидели целую гору мелкой монеты, всего на сто тысяч связок.
– Вот, глядите, – повторил старик. – Я припас деньги заранее.
Он велел свахам в тот же день отнести советнику ответ, а деньги обещал отправить следом. Свахи ушли. На дворе у огородника принялись готовить повозки. Явились несколько прислужников, все в красных рубахах, с цветами и серебряными заколками в волосах. Они впряглись в несколько больших повозок и повезли их к дому советника.
Вдруг что-то громыхнуло над равниной —
Как будто ринулся поток бурливый,
Земля качнулась, небо содрогнулось,
Сместились звезды, солнце закружилось.
В начальное мгновенье показалось,
Что это камни морем зашагали,
Подумалось, не сяский ль это Ао
Свои волочит лодки через сушу,
Иль на реке полно гусей крикливых,
Иль на лужке фазаны раскричались?..
Над повозками развевались флажки с надписью: «Подарки почтенного Чжана советнику Вэю». Прибыв к дому советника, прислужники выстроили повозки в два ряда и послали доложить о себе советнику Вэю. Когда советник вышел и увидел повозки с деньгами, он раскрыл рот от удивления и долго не мог опомниться.
Наконец он пригласил прибывших войти и, обратившись к жене, спросил, что делать дальше.
– Не надо было тебе требовать сто тысяч связок наличными! Как знать, что он еще придумает, этот старик? Если не породниться с ним, получится, что твоему слову нельзя верить. А если породниться, что же это будет? Дочь государственного чиновника вдруг выйдет замуж за безродного старика-огородника!
Так они и не смогли ничего решить.
– Позовем-ка дочь, – предложила тогда жена, – спросим ее, как нам быть.
Девушка вынула из-за пазухи вышитый кошель. Надо вам сказать, что до семи лет она не разговаривала и вдруг однажды произнесла целое четверостишие:
Дано ли людям волю Неба знать? —
Придется в Чу такое увидать.
Зола остывшая огнем взметнется,
Засохший тополь зацветет опять.
С того дня она могла не только говорить, но и сочинять стихи, и ее прозвали «Вэнь-нюй» – Образованная Девочка. Тогда же она положила свои первые стихи в кошель и хранила их двенадцать лет. И вот теперь она показала стихи отцу и сказала:
– Хотя почтенный Чжан уже в преклонных летах, но боюсь, что такова воля Неба.
Видя, что дочь готова выйти за старика, и убедившись к тому же, что огородник в самом деле прислал сто тысяч связок монет, супруга советника заключила, что он, вне всякого сомнения, человек необычайный, и скрепя сердце согласилась.
Выбрали счастливый день, отпраздновали свадьбу.
Чжан был очень доволен. Поистине верно:
Под дождем благодатным и лотос увядший цветет,
И засохшее дерево снова встречает весну.
Когда же свадебные торжества были окончены, шатры свернуты и старик с молодой женою вернулся домой, советник Вэй запретил кому бы то ни было из своих домашних навещать Чжана.
В годы «Путун», на седьмом году, в шестой месяц лета, сын советника Вэя, по имени И-фан, хорошо сведущий и в гражданских, и в военных делах, возвращался в свой родной уезд Люхэ из северного похода, который проделал в свите Ван Сэн-бяня. В те дни стояла сильная жара. Посудите сами:
Спалила все драконья колесница,
Не покидает сени леса птица,
Потрескалась земля, вода вскипает,
И никакой прохлады не струится.
До дому оставалось уже немного, как вдруг Вэй И-фан увидел в саду у дороги какую-то женщину. Она была одета в черную холщовую юбку, на ногах соломенные сандалии, волосы растрепались. Стоя у ворот, она продавала дыни.
Эти дыни
Зрели в западном саду, сочны и душисты,
Под палящими лучами освежают славно.
Отыщите уголок, где не видно мух,
И возьмите в руки дыню – ледяной сосуд,
Изумрудные цветы в золотом кольце:
Будто вас полдневный сон невзначай взбодрит…
Не было подобных дынь даже у Цинмэнь,
Люди тоже в этот мир входят только раз.
После долгой дороги Вэй И-фану хотелось пить, и он подошел к воротам,