И не скрою: под луною мне иных цветов не надо —
О «желтеющих побегах» все бы утро говорил.
Словно в мае, расцветает «южным цветом» посох твой, Ослепляет головная шпилька яркою звездой.
Ты, я знаю, не святая – да и станешь ли святою?
Но блаженство неземное ты должна вкусить со мной!..
Хань запел свои стихи, отбивая такт рукой. Увидев это, Лю Цзинь-тань до того разгневалась, что даже переменилась в лице.
– Что же это такое! – воскликнула она. – Вы пользуетесь тем, что я слабая одинокая женщина, и оскорбляете меня, учиняете непорядок в монастыре!
Она распорядилась подать паланкин и сказала:
– Я немедленно отправляюсь к милостивому начальнику и буду просить, чтобы вас наказали.
Су и Сюй всячески уговаривали ее успокоиться, но она и слушать не хотела. Тогда Хань вынул из-за пазухи стихи, написанные Лю Цзинь-тань.
– Не надо горячиться, настоятельница, – сказал он. – Кто это написал?
От стыда Лю Цзинь-тань не знала, куда деваться. Гневное выражение на ее лице сменилось улыбкой. Она тотчас распорядилась приготовить угощение и пригласила гостей к столу. Началось такое веселье, что никто уж и не думал ни о священных книгах, ни о поминальной службе. Во время пира чувства двух молодых людей обнаружились вполне. Они полюбили друг друга.
Пир закончился, и все разошлись по домам.
Прежде Лю Цзинь-тань жила в Восточной столице. Ее муж – он носил фамилию Фэн – был членом Тайного совета. В год «Цзинкан» он нанял лодку и вместе с женою, госпожой Лю, бежал от беспорядков в Цзиньлин. Когда они плыли по реке Хуай, из засады на берегу в него пустили стрелу. Стрела попала в цель, господин Фэн упал в воду и утонул. Его жена принесла монашеский обет, поступила в монастырь Тусингуань и принялась служить поминания по своему мужу. Когда об этом стало известно при дворе и среди народа, ее назначили настоятельницей монастыря.
Хань стал часто навещать Лю Цзинь-тань. Однажды Су и Сюй накупили угощений и устроили в монастыре пирушку, пригласив Лю Цзинь-тань и Ханя. Когда все выпили по нескольку чаш вина, Су и Сюй, подняв чаши и обращаясь к Ханю и Лю Цзинь-тань, сказали:
– Дорогой брат, если вы с Лю Цзинь-тань любите друг друга, значит так вам было предопределено еще в прежней жизни. По городу ходят разные слухи, и это не совсем удобно. Лучше бы Лю Цзинь-тань отказаться от монашества, вернуться в мир и вам пожениться по всем правилам – со сватами и прочим необходимым для женитьбы. Вот было бы чудесно, если бы она стала нашей невесткой.
Хань и Лю Цзинь-тань послушались их совета. Лю Цзинь-тань откупилась за деньги от монашеского чина. Хань выбрал счастливый день для свадьбы, и они поженились. Лю больше не думала о поминальных службах по мужу, а Хань перестал заботиться о могиле жены. Сидя у окна и держась за руки, они поверяли друг другу свои сердечные тайны.
Прошло несколько дней, Чжоу И, которому господин Хань поручил ухаживать за могилой своей жены, видя, что тот давно не показывается, решил отправиться к нему домой и выяснить, что случилось. У ворот стоял караульный. Чжоу И спросил его:
– Почему господин вот уже несколько дней не приходит на могилу своей жены?
– Господин женился на Лю Цзинь-тань из монастыря Тусингуань. Теперь ему некогда ходить на могилу.
Чжоу И был северянин и потому человек прямодушный – он так и вскипел. И в тот же миг он увидел Ханя, выходящего из дома. Едва закончив приветствия, Чжоу И напустился на него:
– Хорошо же вы держите свое слово, господин! Госпожа Чжэн ради того, чтобы остаться верною вам, пожертвовала жизнью! Как же вы решились взять другую жену?
Говоря это, он и бранился, и оплакивал свою госпожу.
Хань сообразил, что это зрелище непристойно, и крикнул караульному, чтобы он выгнал Чжоу И вон. Чжоу И печально побрел на кладбище. Это был как раз день поминовения умерших. Чжоу И подошел к могиле госпожи и со слезами стал жаловаться на то, что произошло. В ту же ночь, в третью стражу, Чжоу И услышал зов госпожи Чжэн. Она спросила:
– Где живет твой господин?
Чжоу И сперва подробно рассказал ей о несправедливости и неблагодарности Ханя, который женился на Лю Цзинь-тань, потом сообщил, что Хань живет на Тридцать шестой улице, и закончил так:
– Да, госпожа, сходите туда, сами во всем и разберитесь.
– Схожу непременно, – сказала Чжэн.
Тут Чжоу И проснулся, весь в холодном поту от испуга.
Между тем Хань наслаждался радостями любви со своею новой женою, урожденной Лю. Однажды они пили вино при свете луны. Вдруг брови Лю, напоминающие ветки ивы, поднялись, глаза, похожие на звезды, расширились, она крепко обхватила Ханя рукой и закричала:
– Ты тяжко обидел меня! Верни мне жизнь!
С виду это была Лю Цзинь-тань, но голос принадлежал госпоже Чжэн. Хань был в ужасе и полной растерянности.
– Почтенная жена, прости меня! – взмолился он.
Он хотел освободиться, но Лю Цзинь-тань держала его крепко. Тут вдруг доложили о его приятелях Су и Сюе: они совершали вечернюю прогулку и зашли навестить Ханя. Когда они увидели, что Лю Цзинь-тань вцепилась в него и не отпускает, они помогли ему высвободиться. Хань быстро выбежал из комнаты и, посоветовавшись с Су и Сюем, решил обратиться за помощью к даосу по имени Чжу, который жил в Тесогуани, в районе Дацяо. Тотчас же он отправил Чжан Цзиня к даосу с просьбой пожаловать незамедлительно. Когда даос увидел Лю Цзинь-тань, он сказал:
– Этой обиде не поможешь ничем, кроме увещаний.
Между тем Лю Цзинь-тань била себя по губам и по щекам и с плачем рассказывала даосу, что произошло в Яньшани.
– Надеюсь, милосердный господин поможет моему горю, – закончила она.
Чжу все время успокаивал ее и сказал так:
– Чтобы спасти вашу жизнь, необходимо отслужить поминание. Если же это не подействует, значит вы нарушили законы Неба.
Лю Цзинь-тань со слезами поблагодарила даоса.
Через некоторое время она очнулась. Даос дал ей проглотить бумажный листок с заклинанием, а другой такой же листок наклеил на воротах дома, после чего распростился и ушел. В эту ночь ничего больше не произошло.
На следующий день Хань послал людей за благовонной бумагой, а сам отправился в Тесогуань отблагодарить даоса. Только они сели, как прибежал кто-то из домашних и сообщил, что госпоже опять худо. Хань стал просить даоса пойти вместе с ним домой и помочь больной. Но даос сказал:
– Если вы хотите избавить вашу жену от недуга, надо