23 марта 1866 года, в пятницу, коронерское жюри вынесло вердикт «умышленное убийство, совершенное одним или несколькими неустановленными лицами», и оправдало Джона Мередита. Инспектор Таннер, в общем-то, иного и не ожидал. Он сожалел, что его не вызвали раньше. «Покров тайны будет еще долго висеть над этим делом — подобно тому, как висел над роудским убийством», — считал он[378].
Да, здесь не удалось достичь таких же вдохновляющих успехов, как при расследовании убийства Бриггса, но престиж Таннера не особенно пострадал: инспектор счастливо избежал публичного бичевания, подобного тому, которое в свое время обрушилось на Уичера. Впрочем, карьере Таннера все равно вскоре придет конец. Ревматизм вынудил его подать в отставку уже в 1869 году, когда ему было всего тридцать семь. Он перебрался в Винчестер и стал хозяином тамошней гостиницы «Лебедь». Вероятно, при случае он был не прочь развлечь постояльцев рассказами о своих полицейских приключениях.
При всей ее кратковременности деятельность Таннера оказала немалое влияние на полицейское ремесло в целом. Преследуя Франца Мюллера, Таннер послужил достойным посланцем британских служителей порядка и продемонстрировал на трансатлантической арене, как упорен Скотленд-Ярд в своей охоте на убийц. Инспектор Ричард Таннер «из лондонского сыскного отряда» стал «олицетворением новой породы детективов» — идущих по следу вне зависимости от того, куда этот след заведет. Таннер умер от инсульта 41-летним, спустя четыре года после отставки[379].
8. Мученик и монстр
«Возмутительный акт насилия в Кларкенуэлле». Убийца-подросток
В сопровождении дюжины верховых полисменов «черная Мария» (предназначенный для перевозки арестантов полицейский фургон с «отдельными запираемыми каморками») медленно тащилась от здания манчестерского полицейского суда на другой конец города — к тюрьме Бельвю, находящейся на Хайд-роуд. Была среда, 18 сентября 1867 года. В «каморках» сидели, в частности, Томас Келли и Тимоти Дизи, предводители Ирландского республиканского братства (его членов именовали фениями) — боевой организации, «яростно противящейся британскому владычеству в Ирландии». На предыдущей неделе полиция арестовала парочку за «праздношатание», поначалу приняв за обычных бродяг[380].
Вместе с арестованными ехал сержант Чарльз Бретт — он уже много раз выполнял подобную обязанность. «Судя по всему, — отмечал современник, — его высоко ценят и знакомые из числа обычной публики, и те, кто подвергается более пристальному его вниманию, будучи частыми пассажирами его фургона. Всем известны его доброта и обходительность, которые он проявляет по отношению к арестантам в такой же мере, как и по отношению к законопослушным гражданам»[381].
«Воронок» двигался по своему маршруту без происшествий, пока не добрался до железнодорожного моста над Хайд-роуд. Под одной из трех его кирпичных арок фургон поджидали полсотни членов Ирландского республиканского братства. Они заранее выставили дозорного возле гостиницы «Хайд-роуд», и он предупредил их о приближении фургона. Мятежники, по словам одного из очевидцев, выскочили из укрытия «внезапно и в огромном количестве, словно рой ос, вылетевших из гнезда, в которое швырнули камнем»[382].
Нападавшие стали закидывать фургон камнями и стрелять из пистолетов. Сопровождавшие его полицейские («пестрая компания, набранная с бору по сосенке из рядов манчестерской полиции»), уступавшие противнику и в численности, и в огневой мощи, быстро спешились и укрылись за ближайшей стеной. Одной из лошадей, тащивших фургон, пуля попала в шею; другая упала после того, как ей прострелили морду. «Воронок» с грохотом остановился[383].
Два фения забрались на его крышу и принялись колотить по ней камнями. Другие стали бить в боковые стенки фургона кувалдами и топорами. Один мятежник подбежал к задней дверце и попытался выстрелами сбить замок. Пуля насквозь прошила створку и угодила Бретту в лицо, «притом свинцовый шарик пули пронзил череп чуть выше одного глаза и вылетел близ темени». Бретт стал первым сотрудником Манчестерской полиции, погибшим при исполнении. Арестантка, которую перевозили в том же фургоне, вытащила у мертвеца ключи и передала их мятежникам через вентиляционную щель[384].
«Подобная практика граничит с безрассудством — служак отправили охранять тюремный фургон, можно сказать, голыми руками, — сокрушалась The Preston Chronicle. — Это весьма дурно говорит о ясности суждения и прозорливости наших полицейских начальников»[385].
Келли и Дизи скрылись, их так и не удалось поймать снова. Однако драма на этом отнюдь не завершилась. Полиция арестовала трех человек — Уильяма Филипа Аллена, Майкла Ларкина и Майкла О’Брайена — всего лишь на основании сомнительных свидетельств очевидцев, утверждавших, будто эти трое участвовали в сентябрьской стычке, получившей название «Манчестерские безобразия». Тому факту, что роковой выстрел явно произвел кто-то другой, полиция не придала особого значения. «Согласно английским законам, — разъясняет одно исследование, посвященное истории Скотленд-Ярда, — косвенно виновным в убийстве считается всякий, кто сам не совершил убийство, однако принял участие в незаконном деянии, в результате которого кто-то оказался убит»{48}[386]. Троица отправилась на виселицу два месяца спустя — в ноябре.
Тройная казнь прошла довольно скверно. Палач Уильям Калкрафт не рассчитал длину веревки, необходимую для того, чтобы сделать дело относительно «милосердно»: он заслужил печальную известность тем, что часто допускал такой недосмотр. Аллен отправился на тот свет без особого драматизма, но Ларкин и О’Брайен корчились в агонии несколько минут, прежде чем испустить дух[387]. Их повешение, осуществленное спустя рукава и к тому же ставшее результатом приговора, основанного на шатких доказательствах, сделало их мучениками в глазах ирландского освободительного движения.
На той же неделе в Лондоне стала разворачиваться целая череда связанных с этой казнью событий. В конечном счете они обернутся «одним из самых страшных примеров неэффективности во всей истории [Скотленд-Ярда]»[388].
* * *
Одним из тех, кто помогал планировать манчестерскую засаду, стал некто Рикард О’Салливан Бёрк. Этот 30-летний ирландец, авантюрист по натуре, с 15 лет постоянно переезжал с места на место. Он успел поездить по Соединенным Штатам («это мой идеал системы правления, прибежище моего народа»{49}), добраться до таких отдаленных уголков мира, как «Китай, Япония, острова юга Тихого океана и Северный полярный круг». Он сражался в войне Севера и Юга на стороне Союза [северян] в составе 15-го Нью-Йоркского инженерного полка и дослужился до полковника. В 1867 году в том же Нью-Йорке вступил в ряды Ирландского республиканского братства[389].
В начале того же года Бёрк отплыл из Соединенных Штатов к берегам Англии, чтобы сражаться за ирландскую независимость поближе к родным краям. Сколотил преступную группу, обеспечивавшую мятежников оружием. В феврале принял участие в неудавшемся налете на