– Хоть конем называй, да в телегу не запрягай! – отшутился дед. – Родитель назвал Петром, старуха кличет стариком, а туристы – как у кого язык подвешен: одни – Пятницей, а другие – Петром Потапычем.
Мы приняли намек к сведению.
Между тем моторист махнул на прощанье рукой, и катер отчалил.
Светило жаркое июльское солнце, но здесь оно было какое-то нежное, его лучи не обжигали, а ласкали; от огромной ванны озера веяло прохладой. Оглядываясь по сторонам и переговариваясь, мы по деревянной лестнице гуськом поднялись к домикам.
– Какие милые домики! – грудным голосом сказала Ксения Авдеевна. – Здесь, наверное, живет обслуживающий персонал, да?
– Здесь живут счастливые люди! – продекламировал Прыг-скок. – Перед ними вечно расстилается безбрежное озеро, над ними – голубое небо и белые стада облаков…
– Я рада, что вам нравится это место, – удовлетворенно сказала Машенька. – Ведь здесь будем жить мы.
– То есть как? – всполошился Раков. – Уж не хотите ли вы сказать, что эти четыре сарая и есть санаторий?
Дед Потапыч крякнул.
– Не из бывших ли пажей его бывшего императорского величества будете? – ядовито спросил он.
– Молчи, старик! – высокомерно сказал Раков.
– Вы, наверное, пошутили, Машенька? – с легкой тревогой спросил Прыг-скок.
– Хороши шутки! – буркнул Раков.
– Однако где же санаторий? – забеспокоилась Ксения Авдеевна. – Где отдыхающие? Столовая? Лечебный корпус?
– Где почта, телеграф, телефон, метро? – быстро включился Юрик.
– Кафе «Мороженое», «Детский мир»? – немедленно добавил Шурик.
– Брысь отсюда! – прогремел Игорь Тарасович и погрозил кулаком братьям, которые, на ходу раздеваясь, бросились к озеру. – Однако, чадо мое, – озабоченно сказал он, – попрошу разъяснить некоторые туманные вещи. Правильно ли мы сообразили, что эти домики, которые выступавший передо мной коллега довольно безответственно обозвал сараями, и есть весь наш санаторий?
– Да, – сказала Маша, – вы сообразили очень удачно.
– Значит, вы не пошутили? – изумился Прыг-скок. – Но ведь это черт знает что!
– Почему же? – Борис скорчил недоуменную гримасу. – Перед нами будет расстилаться безбрежное озеро, а над нами – белые стада облаков!
– Мне плевать на ваши облака! – разозлился Раков.
– Значит, вы некультурный человек и не учили физику, – невозмутимо отпарировал Борис. – Плюнув на облако, находящееся на высоте нескольких сот метров, вы неминуемо обплюете свою уважаемую персону.
– Попрошу всяких разных не учить меня культуре!
– Требую извинений, – тем же тоном сказал Борис, – иначе за честь «разных» вступится Зайчик, который стукнет вас в солнечное сплетение.
– Извиняюсь, – отступая назад, пробормотал Раков.
– Однако, – продолжил свою мысль археолог, – если одно «белое пятно» с карты стерто, осталась еще куча других. Где лечебный корпус? Мне не придется производить раскопки, чтобы его обнаружить?
– Нет, не придется. – Машенька улыбнулась. – Вот он – лечебный корпус! Посмотрите, какой большой и красивый! – И она широко развела руками.
– Вы хотите сказать, – дрожащим голосом произнесла Ксения Авдеевна, – что эта чаща, в которой наверняка есть волки, заменит нам сероводородные ванны?
– Успокойся, дорогая, – сказал Лев Иванович. – Ванны, если уж на то пошло, прописаны мне, а не тебе. Здоровым людям вполне достаточно и леса, а ты на редкость здоровый человек!
– Это я здоровый человек? – Ксения Авдеевна возмутилась. – Да у меня от твоей музыки галлюцинации начались.
И вдруг меня осенило.
– Турбаза… крохотное хозяйство… в котором будут пастись твои кролики… – неожиданно выпалил я.
– Боже! Что вы городите, какие кролики? – с отчаяньем воскликнула Ксения Авдеевна.
– Псих! – заискивающе шепнул Раков Борису, с опаской поглядывая на меня.
Я заговорщически подмигнул Машеньке:
– Как это – какие кролики? Кролики – животные, которые в первый же день могут свернуть шею. Правда, Машенька?
– Не думаю, – мягко ответила Машенька. – Кролики – очень смирные домашние животные. Особенно если, – Машенька блеснула глазами, – к ним найти правильный научный подход.
– Я лично нисколько не интересуюсь вашими кроликами! – вспылил Раков. – Мне лично обещали комнату с ванной. Где она?
– А вот, в этом корпусе, – включился Потапыч, с бородатого лица которого так и не сошла широкая ухмылка. – Любая комната на выбор в этих вот корпусах! – И Потапыч указал на сборные щитовые домики с причудливой резьбой под крышами. – А ванны, мил человек, нет. Чего нет, того нет. Озеро под боком и котелок в каменке. А не хочешь в баньку – корыто дам, плескайся на здоровье!
Пока Раков доказывал Потапычу, что он директор столичного ресторана и не позволит старому босяку командовать, и пока Потапыч объяснял Ракову, что за «старого босяка» он сделает из директора ресторана отбивную, и пока все гасили этот конфликт – я наскоро раскрыл Антону смысл моих реплик. Антон пришел в восторг.
– Погоди, этим еще не кончится! – радостно потирая руки, говорил он. – Эта ведьма, чует моя душа, еще не раскрыла свои карты!
– Товарищи, перестаньте шуметь и слушайте меня внимательно! – прозвенел вдруг ставший строгим и повелительным голос Машеньки. – Юрик, Шурик! Вылезайте из воды и немедленно идите сюда! Вытирайтесь полотенцем. Ну, быстрее!
Окруженная галдящей толпой, Машенька стояла в своем сарафанчике, заложив руки за спину, и была похожа, скорее, на пионервожатую в лагере, но никак не на «главного врача санатория», как с уважением обращался к ней Потапыч.
– Товарищи, чтобы не возвращаться больше к этому вопросу, должна сообщить следующее… – Машенька обвела нас спокойным взглядом и, заметив мои ободряющие подмигиванья, чуть улыбнулась. – Вы находитесь в экспериментальном санатории научно-исследовательского института невропатологии. У большинства из вас имеются – в той или иной степени – нарушения нервной деятельности. Наукой установлено, что лучшим лекарством против бессонниц, головных болей, раздражительности и тому подобных недугов являются солнечные и водные процедуры, прогулки и работа на свежем воздухе. Все это будет в вашем распоряжении – разумеется, под моим медицинским контролем. Обо всем этом, между прочим, вам говорил Иван Максимович Бородин, авторитет которого, надеюсь, для вас безусловен. С питанием дело обстоит так: столовой у нас нет.
– Что?! – взревел Раков. – Нет столовой?
– Я знала, что нас захотят уморить голодом! – прохныкала Ксения Авдеевна.
– Извините, девочка, но что же мы будем есть? – удивился профессор. – Предупреждаю, что первой будете съедены вы!
– Немедленно домой! – затеребила мужа Ксения Авдеевна. – В Москву! В Москву!
– Ти-ше! – потребовала Машенька. – Впервые в жизни у меня такие… шумные пациенты. Наша повариха ушла на месяц в отпуск, так что еду будем готовить по очереди. Обслуживающий персонал штатным расписанием не предусмотрен, поэтому в курятнике, в коровнике и на огороде будем работать по графику.
Антон радостно лупил меня кулаком по спине.
– Мне плохо, – сообщила мужу Ксения Авдеевна.
– Я буду лично готовить пищу? – грозно спросил Раков. – Я, директор…
– Мне просто смешно! – заявил Прыг-скок, выгибая дугой грудь и запрокидывая голову