Толик был непризнанным гением эпохи – как он сам себя называл, – уязвленной личностью и нереализованным поэтом, но в издательстве работал, увы и ах, рядовым редактором, и это уязвляло его еще сильнее. Обычно Людочка относилась к парню с пониманием и даже сочувствием, но сейчас и он заставлял ее вздрагивать – Толик оказался мартышкой, весьма блохастой, к слову.
Да и не только в них с Еленой Владимировной крылась проблема. Проблема была вообще во всех. Или же в ней, Людочке, – она не понимала. Может, так ее организм реагировал на новые витамины, порождая галлюцинации? Или она заболела?
Людочка на всякий случай в десятый уже раз за день пощупала лоб – но нет, температуры не было. Ее поразила страшная догадка: а может, ее атаковал тот самый вирус, о котором в этом году было так много шума?..
Как бы там ни было, с сегодняшнего утра Людочка видела окружающих животными. Сначала, когда она только вышла на улицу, ее парализовало от шока – а как еще реагировать, когда в тебя чуть не врезается качок в спортивном костюме с головой слюнявого бульдога?! А потом она, бедняжка, увидела на лавочке старушку-соседку из двадцать пятой. Сизый голубь в цветочном халатике с грустными оранжевыми глазками кормил крошками таких же грустных голубей.
В общем, крыша окончательно и бесповоротно сделала Людочке ручкой.
Дорога до работы пролетела, точно в тумане. Всюду на улице, в автобусе, в переходах ей встречались одни только животные – всех мастей и разновидностей. Людочка смотрела на них огромными глазами, отшатывалась и старалась вжаться в ближайший угол. Ей казалось, что на нее все глазеют, пожирают взглядами – вся эта свора жутких диких зверей, – а она, Людочка, была их добычей, маленькой и беззащитной.
Проходя мимо витрин и окон, она каждый раз испуганно искала свое отражение и выдыхала: на нее смотрело знакомое личико в обрамлении светлых кудряшек. Но это было лишь мимолетное утешение, поскольку животные по-прежнему не собирались никуда исчезать.
– А вам… не кажется, что все сегодня выглядят немного… необычно? – робко прошептала она на ушко Елене Владимировне. Она-то надеялась, что уж в родном-то издательстве сумеет спрятаться от этого дурдома, однако и здесь ее встретили звериные морды.
– Необычно? – Лиса приподняла бровь. – В каком плане? Ах да, Анюшка вроде бы изменила прическу. Верно, Анюшка?
Миниатюрная овечка-меринос сжалась в комочек, словно хотела cтать как можно меньше, и испуганно закивала, еще быстрее елозя стилусом по планшету. Людочка долго в нее вглядывалась, но так и не поняла, изменила та прическу или нет – шерсть как шерсть.
– Просто главред сегодня настоящий козлина! – эмоционально всплеснул руками Толик и злобно оскалился. – Завалили его текстами, понимаешь… А я что? Резиновый?!
Елена Владимировна одобрительно покивала. Тут в кабинет заглянула бородатая рогатая голова с узкими очочками на носу. Подозрительно окинула всех взглядом и остановилась на Толике.
– Анатолий, ко мне, живо! – блеющим голоском взвыл главред Козлов.
Скорчив страдающую мину, гений эпохи нехотя последовал за козлом. Людочка вздохнула. В кабинет влетела суетливая и шумная мартышка Анжела.
– Ах, вот ты где! – Девушка подскочила к Людочке и грубовато схватила ее за локоть. – Тебя Геннадий Карлович ищет! Почему опаздываешь?!
– У меня галлюцинации, – мрачно ответила Людочка, прикрывая лицо от летящей в нее слюны.
– Не оправдание! – ехидно возразила Анжела. – У тебя галлюцинации, а директор без кофия с утра! Непорядок! Не выпивший кофия директор – это злой директор, а злой директор – это несчастный коллектив! Бегом, бегом!
Людочка недовольно встала и направилась к кофемашине. И почему никто не мог войти в ее положение? Директор сам себе кофе сделать не может, ручек нет? Даже воду кипятить не нужно – нажал кнопочку и готово! И зачем она вообще устроилась секретарем в это захудалое издательство…
– Геннадий Карлович, доброе… – Людочка споткнулась на ровном месте, едва не опрокинув чашечку эспрессо. Она была готова к тому, что директор тоже окажется не совсем человеком, но никак не ожидала увидеть длинную, усеянную похожими на шипы зубами пасть. На нее уставились маленькие желтые глазки.
– Ах, Людочка, что вы, как всегда, без стука… – рассеянно произнес директор, откладывая планшет. – Спасибо, что вспомнили о моем существовании. Вы выглядите бледной.
– Я… в порядке, – выдавила Людочка, через силу заставляя себя приблизиться к столу. Геннадий Карлович откинулся на спинку кресла, скрестив на животе руки. На нем красовался отглаженный серый костюм с темно-красным галстуком в веселых желтых смайликах. – Извините за опоздание! Просто… день сегодня странный…
– Да неужели? – отозвался директор, приоткрыв длиннющую пасть. – А как по мне – сегодня самый обычный рабочий день. В который нужно трудиться на благо родного издательства. Вы так не считаете?
Рука тряслась, но чашечку на стол она все же поставила. По шее скатывались капельки пота. Геннадий Карлович потянул воздух носом, и Людочка сама ощутила, как предательски пахнет потом и страхом.
Директор, как ни в чем не бывало, взял чашечку и снова откинулся на спинку. Девушке было любопытно, как он собирается пить, и мысль эта, пробравшаяся через бурные потоки паники и непонимания, немного приободрила.
Однако Геннадий Карлович пить не стал. Вместо этого, покручивая чашечку в руках, произнес:
– Жарко сегодня, правда? Почти по-летнему.
– В-верно, – поддакнула Людочка, делая шаг назад, – я вся мокрая, хи-хи.
Она едва выдавила кривую улыбку. Директор, кажется, удивился – поди разбери по этой морде!
– Людочка, почему вы выглядите так, словно меня боитесь?
Девушка съежилась под взглядом его хищных глаз. А потом поняла, что терять ей уже нечего. Если это сон, то когда ее съедят, ничего страшного не произойдет. А если не сон… да разве это может быть НЕ сном?!
Людочка выдохнула и с непроницаемым лицом отчеканила:
– Потому что вы крокодил, Геннадий Карлович!
И замерла, ожидая мучительной смерти от острых зубов… но директор не шелохнулся. Он невозмутимо отставил чашечку и тяжко вздохнул.
– Ох, Людочка, вы даже не знаете разницы между крокодилом и аллигатором! – с какой-то затаенной обидой резюмировал директор. – У крокодила морда длиннее и острее! И почему люди всегда их путают… Вы меня сегодня огорчаете, Людочка. Идите уже работать!
«Ну, зубы на месте, зеленая морда тоже, вылитый Гена, только такой… из триллера „Чебуратор. Ночь красных клыков“. И какая тогда разница? Не хомячок же…» – думала Людочка, шатающейся походкой выходя из кабинета Геннадия Карловича.
– Я сошла с ума? – спросила она в пространство. – Или мир сошел с ума?
– Сошел не сошел – работайте, Людочка! – с укоризной велела Елена Владимировна.
Казалось, всем совершенно плевать