– Вообще-то снимал. Случайно, когда переодевался, стащил шнурок вместе с трикотажной майкой. Заметил только утром в палатке.
– То есть подменить или испортить артефакт мог кто угодно из группы, – вздохнула я. – Никого нельзя исключать.
– У Итана или Борза имелось больше всего шансов это сделать.
– Почему? – не поняла я.
– Мы делили одну палатку.
Я задумалась над его словами. Дан не обвинял своего друга, просто просчитывал все варианты. Да и зачем Итану это делать? Из-за призрачного будущего? Куда подозрительнее сейчас мне казался Борз. Он явно недолюбливал Дана. Это читалось во всем, начиная с того, как преподаватель обращался к нему по фамилии, и заканчивая делами, которые поручались Дану. Каждый раз, когда требовалось что-то сделать, Борз произносил «Ваймс», словно лаял, и отрывисто отдавал приказ следить за периметром, пока все отдыхают, собирать хворост и присматривать за навязанной предсказательницей-неумехой. Удивительнее всего было то, что Дан это терпел и никогда не спорил.
– Итан твой друг. Я не верю, что он на такое способен, – честно сказала я. – А вот Борз… Не пойми меня неправильно, но я заметила, как преподаватель к тебе относится. Ты знаешь почему?
– Из-за отца. Больше причин я не вижу.
– Звучит… натянуто.
– Тебе не понять. Ты не дочь великого Артура Ваймса, которого одна часть королевства боготворит, а другая ненавидит.
– Что ты такое говоришь? Твой отец герой. Какая может быть ненависть?
– Та, что взращивается завистью и привычкой обесценивать чужие заслуги. Борз и отец начинали вместе. Это я знаю точно. Конечно, Борз никогда не говорил в открытую, что терпеть не может моего отца, но это легко понять хотя бы по тому, как он произносит мою фамилию.
– Почему же ты не поговорил об этом с ректором Матеусом?! – воскликнула я. – Такое поведение неприемлемо для преподавателя.
Я не могла даже представить, каково это – три года учиться у человека, который каждый день брызжет ядом и шпыняет тебя просто за то, кто ты есть.
– И что бы ректор Матеус сделал? Поговорил с ним? – Дан усмехнулся. – Это сделало бы мое обучение на факультете невыносимым. Да и не так меня воспитывал отец. Жалуются только слабаки. А я не слабак. И, как это ни странно, уважаю Борза. Он хотя бы со мной честен и всегда говорит, что думает, в лицо.
– Но как… Как ты справляешься со всем этим?
– Я привык, Ника. Привык к тому, что чего бы я ни достиг, это будет списано на покровительство отца. Привык, что даже малейшая ошибка раздувается до вселенского масштаба. Привык, что все смотрят на меня через призму Артура Ваймса и любое отличие в худшую сторону объясняют простой фразой: на детях великих людей природа отдыхает.
Голос Дана звучал отрывисто, резко. Я понимала, что он злится, но эта злость не имела никакого отношения ко мне. Просто наш разговор растеребил старые раны. А еще натолкнул меня на невеселые мысли. Сколько раз я называла Дана «золотым мальчиком», подмечала и высмеивала малейшие недостатки. Боги, да ведь еще на первом курсе, когда кто-то из девочек шепнул мне в коридоре: смотри, это Даниэль Ваймс, сын того самого Ваймса, я уже сделала о нем выводы, сочтя его избалованным зазнайкой.
– Прости, – тихо произнесла я.
– За что? – удивился Дан.
Казалось, за то время, что мы молчали, он забыл обо всем.
– Я тоже была одной из них. – Это признание далось мне нелегко. – Но теперь вижу, как ошибалась.
В подтверждение своих слов я нашла его предплечье и слегка сжала.
– Значит ли это, что ты извиняешься за все шутки и подколки, что я слышал в свой адрес?
– Только если ты принесешь извинения за то, что украл мою любимую ночнушку.
– Так это все же была твоя? – Он изобразил искреннее удивление. – А ты говорила, что не имеешь к ней никакого отношения.
Я больно его ущипнула в ответ.
– Согласись, ты перегнул тогда палку! – настаивала я.
Дан рассмеялся.
– Ладно, каюсь. Но ты сама меня вынудила. Мало того, что не пришла на свидание, так еще в мужской раздевалке подсыпала в одежду чесоточный порошок. Боги, Ника, как же у меня тогда все зудело… До сих пор, как вспомню, хочется тебя придушить.
– О чем ты, Дан? – удивилась я, так как ничего подобного не делала. – Какой еще порошок?
– Не строй из себя дурочку. Все ты прекрасно знаешь.
– Может, тебя кто из парней разыграл?
– Не хочешь признаваться – не надо. – Тон Дана стал холоднее. – Но не сваливай вину на моих друзей. – Он поднялся. – Держать всю ночь барьер не получится. У меня не хватит сил. Так что ложись спать. Я покараулю.
– Как скажешь, – буркнула я, обидевшись, что он мне не поверил.
Демонстративно завернувшись в свой плащ, я попыталась устроиться поудобнее. Мне следовало дать глазам отдохнуть и выспаться. Завтра нас ждал долгий путь. Об остальном я старалась не думать.
* * *
Когда я проснулась, то не сразу поняла, где нахожусь. Правый бок ныл, нос замерз от холодного ночного воздуха. Где-то неподалеку сходили с ума сверчки. Их трели подняли бы с того света даже умертвие. Понемногу мое зрение сфокусировалось на догорающих в костре углях и… сапогах. Моргнув один раз, затем второй, я поняла, что моя голова покоится на коленях Дана. Сердце учащенно забилось.
Я повернулась и наткнулась на внимательный взгляд.
– Любуешься? – насмешливо спросил он.
– Скорее не могу понять, почему все девчонки в академии от тебя без ума. С этого ракурса ты не так уж и красив… Хотя, о боги. – Я округлила от ужаса глаза.
– Что? – напрягся Дан.
– У тебя второй подбородок!
– Ника. – Он рассмеялся. – Такой романтичный момент запорола.
Фыркнув, я поднялась и начала искать флягу с водой. На горизонте зарождался рассвет. Мы быстро собрались, потушили костер и встали перед выбором: куда, собственно, идти?
– Пойдем на восток, – просто предложил Дан и уже взял меня за руку, чтобы потянуть за собой, но я не двинулась с места.
– Подожди, – произнесла я тихо.
Закрыв глаза, я прислушалась к себе и отчетливо поняла, что нам нельзя идти на восток. Почему? Не знаю. Позади болота. Далеко на юге виднелись заснеженные шапки гор.
– Нам нужно идти на север, – сказала я, не зная, как объяснить свои ощущения Дану.
– Твой дар подсказывает, что там город? – предположил он.
– Нет. Он просто указывает в том направлении.
Дан задумался и снова посмотрел на медленно поднимающийся диск солнца. Ваймса учили ориентироваться на местности. Разумнее было бы послушать его, но дар… После всего, что произошло, к нему стоило прислушаться.
– На север, значит, на север, – заключил Дан.
Я с облегчением выдохнула. Он мне верил. Даже не так! Он верил в меня.
– Спасибо, – сказала я и сжала его руку.
– Знаешь, я ведь тоже был не прав на твой счет.
– В чем же? – удивилась я.
– Мне казалось, что все предсказатели немного…
– Шарлатаны, – закончила я за него.
– Вы ведь никогда не говорите напрямую, чего ждать, предупреждаете об опасностях туманными фразами. И давай посмотрим правде в глаза, ваши предсказания редко помогают избежать какого-то несчастья. Не самый практичный вид магии.
– Согласна. Но ты забыл об одном плюсе, который способен перекрыть все недостатки. –