О, пресветлый ты Эдеме!
Прекрасный ты Божий доме!
Прими мя от сия пустыни
В свои пречудныя райския густыни!
112. СТИХ О ЮНОСТИ
Горе мне, увы мне
В юности, во цвете!
Сам не понимаю.
Как мне жить на свете.
Плоть моя желает
Больше согрешити,
А душа жаждает
Царство получити.
Юность, моя юность,
Младое ты время!
Быстро ты стрекаешь,
Все грехи сбираешь,
Душу погубляешь,
Злых дел прибавляешь.
Где бы мне не надо,
Ты везде поспела!
Очи много видят,
Уши много слышат,
Руки много грабят,
Ноги много ходят.
Как с тобою, юность,
Мне закон хранити?
Ты так скоротечна,
Как конь необуздан,
К злому поспешаешь,
Бога забываешь.
Как тебя я буду,
Юность, провождати?
Как ти угождати
И себя спасати?
Наше угожденье
Для душ поврежденье.
Юность, моя юность,
Младое ты время!
К Богу ты ленива,
Ко греху радлива,
По тебе мне жити —
Бога прогневити.
В том бы не постигла
Смертная кончина?
На суде на Божьем
Идут две дорожки,
По обем дорожкам
Много людей пойдет.
Первая дорожка
Имеет страх Божий,
Истины храненье,
Бога прославленье, —
Тем она приводит
В небесное царство.
Другая дорожка —
Имать свою волю, —
Тем она доводит
До кромешной муки.
Юность, моя юность,
Младое ты время!
Ты меня отводишь
Со десныя страны.[190]
Юность возбудилась,
Вне себя явилась,
В разум приходила,
Слезно говорила,
Громко восклицала,
Умильно вещала:
«Кто добра не хощет,
Кто худа желает?
Разве злу соперник,
Добрых дел противник?
Я бы весьма рада,
Сила моя мала, —
Езжу на лихом коне,
Конь мой необуздан,
И смирить мне нечем, —
Вожжи оборвались.
По горам, по ямам
Прямо конь стрекает,
Всадника сбивает,
Ум мой повреждает.
Вне ума бываю,
Что творю, не знаю.
Вижу я погибель,
Страхом вся объята,
И сама не знаю,
Чем коня смирити.
Вот когда случится,
Конь мой усмирится,
В руки возьму вожжи,
Буду направляти
Ко пути смиренну,
Для души полезну,
Бога прославляти
И себя спасати».
113. СТИХ О УСЕРДНЫХ И ВЕРНЫХ ПРИХОЖАНАХ В ВЕЛИКОРОССИЙСКУЮ ЦЕРКОВЬ И О ИХ УЧИТЕЛЯХ
Кто несмыслен, как скотина,
И имеет нрав зверей,
В том нечистая вся тина,
Нет евангельских дверей.
Кои всех животов свирепых
Дерзостью нрава превзошли
И обычаи все нелепые
Явно в церковь привнесли.
Тут тот верной християнин,
Не имеет кто власов
И остригся, как поганин,
И стоят, как у бесов.
И тот тут первый християнин,
Кто обрил себе браду,
Обругался, как латынин,
И это дело всем в виду.
Эвти глаженые люди
К тайнам ходят — не рядят,
А всегда ли чист он будет,
О том ни мало не радят...
Церковь-мати их приемлет,
Тех всех верныех людей,
Яко чадов всех объемлет,
Всех богатых и судей.
А кто добрых всех лишившись,
Тот и верен есть для тех,
Табак курити научившись,
Православнее тот всех.
Табаку с собою взявши,
В храм молитвенной пойдут,
На колену там припадши,
Славу Богу воздадут.
Как придут в храм помолиться
Те злосмрадные козлы,
Табаком воня явится,
Где стоят тут те ослы.
Тут и женский пол явится
Со развитым волосам,
От коих весь вред родится,
В тех жилище есть бесам.
Нет различья жен с мужами
Ради вида волосов,
Не стыдятся пред мужами
Обнажить всех волосов.
С сатанинскими приборы
Дамы с модами придут
И различными уборы
Иноземцев превзойдут.
Кто похулит праву веру,
Тот им верный и слуга,
Кто беспечен есть без меры,
Тот и следует туда.
Кто отец святых ревнитель
Их преданию всегда,
От Никоновых любитель
Такой хулим завсегда.
Все их дело и правленье —
Стару веру нарушать,
Только в том и утешенье —
Табаком нос забивать.
В том их подвиги и меры —
Нарушать святых посты...
Те учители-лицемеры,
Одна речь, одне хвосты.
Нарушить святых преданье,
Не имеет в том беды,
Ради Спаса тех страданья
Потерять их и следы...
Все учения там новы,
Нет там древности следа.
Всем чинам там перемена,
Как не быть у них вреда?
114. ОБ АЛЕКСАНДРЕ II[191]
Мы подумаем, друзья,
Про белого царя.
Милостивый государь,
Александр Второй царь,
Вон с любовию радел,
Всем свободы дать хотел,
Под крылом, усех держал
И отказных усех збавлял,
Все законы исправлял,
Слышал бедных людей стоны,
Сам на помощь поспешал,
Всех злодеев съукрощал.
Стали злодеи суд судить,
Как бы царя истребить.
Много казны спотребили,
Отчайных подкупили,
Дали им в руки горнаты.
Оны от Бога прокляты,
Везде мины подводили,
Государя истребили.
Каравул везде стоял,
Государя сохранял.
До марту первого числа
Господь сохранял царя.
Марту первого числа
Жизнь скончалась государя.
Проявился первый вдар,
Государя миновал;
Проявился второй взрыв —
Государя сповразил.
Спровраженный царь упал,
Жалобно слово сказал:
«Подымите меня, дети,
Знать, отжился я на свети,
Знать, скончалась жисть моя!»
За народною толпой
Не видать было, отколь
Там его горька страсть была, —
С государя кровь лила.
Слуги его к государю доступали
Под белы