Ознакомительный фрагмент
выбор она сделала. Она и её отец, который, наверняка, был несказанно рад отдать свою дочь за Кенбиша, а не Эгобара.— Перси, ты же не дурак.
Кенбиш поднял на него взгляд.
— Ты знаешь, что я к тебе никогда не относился… никак, — Ардан не выбирал слова, потому что не видел в этом никакого смысла. — Меня нисколько не задевали твои слова. Мне было все равно. Так что тебе стыдно перед собой, а не передо мной. А значит, ты бы не стал мне все это выкладывать, учитывая, что ты уже извинил сам себя и даже нашел причину, по которой так себя вел. И нет, я не умаляю того, в какой атмосфере ты был воспитан. Поверь, в Метрополии есть и куда более ярые последователи Тавсеров. Да и Первородных, которые ненавидят людей за сам факт их человечности, тоже хоть отбавляй. И, как я уже сказал, у меня не так много времени. Поэтому, пожалуйста, переходи к делу.
Перси вздохнул и сжал отвертку.
— Анна… когда мы… когда… она уже не была… — Кенбиш отвернулся в сторону и не договорил. Вместо этого он задал вопрос. Один единственный. Ради которого они здесь и оказались. — Это был ты?
А значит — Перси ничего не знал.
— Анна мне ничего не рассказывает, но говорит, что это произошло по её инициативе, но… вдруг… вдруг кто-то взял её силой. А она не сознается. Понимаешь?
Ардан чувствовал, как сильно бьется сердце Перси. Чувствовал запах пота, выступившего на ладонях Кенбиша. Видел, как дергаются зрачки. Эта мысль съедала Перси. Съедала изнутри.
Тот не врал, когда говорил, что завидовал Арду. А Анна обладала живым, ярким умом. И женской мудростью. Достаточной, чтобы понимать, что, если она расскажет правду. Правду о том, что её первым мужчиной стал Ардан, то это толкнет Перси в пропасть. Не сразу. Даже не за первые годы. Но однажды…
Судя по всему, Анна забеременела еще до их свадьбы. Может и узнала тоже до свадьбы. И потому не могла ответить на этот вопрос прежде, чем ответ мог бы что-то изменить. Уже стало поздно.
И поэтому Арди дал единственный возможный ответ. Ответ, который дал бы Скасти.
— Я понятия не имею, о чем именно ты говоришь, Перси.
Потому что Перси действительно не дал никакой конкретики и мог подразумевать, что угодно, так что Арди не соврал. Просто сказал то, во что Кенбиш хотел поверить.
Хотел поверить всем сердцем и душой. И именно потому выдохнул и немного успокоился.
— Может быть кто-то из тех, кто приезжал тогда на фестиваль… когда ваш дом сгорел из-за разбитой лампы.
Дом сгорел из-за разбитой лампы? Черный Дом придумал настолько простую легенду? С другой стороны, насколько успел уяснить Ардан, самая простая легенда, обычно, работала лучше всего.
— Ты не держишь зла? — поднял взгляд Кенбиш.
Арди только пожал плечами.
— Перси, честно, мне все равно. Ты был ребенком, которого научили ненавидеть Первородных. Ты все правильно сказал. Тебя так научили. Меня тоже научили так, как научили и я тоже успел уже столкнуться с некоторыми проблемами из-за этого. Так что, если ты хочешь получить от меня прощения, чтобы тебе легче жилось — да пожалуйста. От всего сердца я тебя прощаю.
Перси какое-то время молча его разглядывал, после чего облегченно выдохнул.
— Спасибо.
Арди в очередной раз, уже сбившись со счета в который именно, пожал плечами.
— Надо поскорее разобраться с генератором, поужинать с вами и вернуться к чертежам.
Ардан прищурился.
— К чертежам?
Спящие Духи… он надеялся, что услышит какой-то другой ответ. Какой угодно другой. Но ведь, если подумать, то погрузочный пункт с сотнями килограмм Эрталайн должен обладать сложной технической аппаратурой.
— Да, меня с братом Анны послезавтра отправят в командировку. Здесь не очень далеко. Погрузочный пункт. Надо помочь армии с оборудованием. Заплатят очень хорошо… и… почему я тебе это рассказываю? Вечные Ангелы, все из-за того, что переволновался, — Перси нацепил маску и взялся за инструменты. — Ты, пожалуйста, не говори никому. Это закрытая информация.
— Ahgrat.
- Ты что-то сказал, Ард?
- Возможно.
Глава 5
Арди сидел на плетеном кресле и, прислонившись спиной к прохладному кирпичу домовой стены, смотрел на то, как солнце скрывалось на западе, едва-едва, у самого горизонта, выхватывая вершины Ральских гор, нависших над Теократией Энарио. Страной, которая когда-то давно находилась лишь на страницах учебников Арда, а теперь была прочно связана в его сознании с Леди Талией, Пламенем Сидхе, сержантом Мендерой и всем тем, что происходило в Метрополии.
Но об этом всем он подумает, когда вернется в столицу. А пока юноша просто наслаждался долгожданной вечерней прохладой и тем как ночь величественной, шелестящей походкой бежала по зеленым покровам степи.
На юге, если присмотреться, можно было заметить чернеющие полосы смешанных лесов, на севере Алькадские белоснежные пики, на западе просторы и горные миражи, а на востоке… на востоке громадный город, который, разумеется, не увидишь отсюда, но он словно что-то нашептывал из глубин сердца юноши.
А может ему лишь кажется.
Может все дело в ключе, который он вертел в пальцах. Обычный, амбарный ключ от тяжелого, навесного замка. Только старый и местами проигравший битву времени и ржавчине. Все, что осталось ему от господина Эдварда Аверского, Гранд Магистра военной магии. Милар бы, наверное, даже при всей своей нелюбви к Эдварду, добавил бы еще нечто вроде «патриот и достойный сын Галеса».
Наверное, капитан Пнев был бы прав.
Арди так и не воспользовался ключом. И не потому, что не успел. Нет, с похорон до отъезда прошло достаточно времени, чтобы юноша наведался по указанному в послании адресу.
Просто…
Ардан вздохнул.
Все слишком сложно.
За полгода Аверский не стал ему другом и, уж точно, не стал ему наставником в том смысле, который Арди вкладывал в это слово вспоминая своих лесных друзей и Атта’нха. И все же юноша чувствовал, как со смертью Аверского в его груди оборвались пусть и тонкие, пусть самые незаметные, но все же нити. Да, Арди злила манера общения Эдварда и его вопиющая самовлюбленность вкупе с необходимостью всегда быть правым, не говоря уже про выматывающие практические занятия, но в то же время юноша с теплотой вспоминал их спокойные вечера, когда они сидели в прокуренной лаборатории и работали над стратегической магией.
Да, Аверский всего за полгода его многому обучил. Наверное большему,