Так дядьки и сделали. Жеребенок побежал за кобылою, на том спор у них и окончился.
Вернулся пан из-за границы и узнал, что умная девочка без него судила. Рассердился он, поднял крик:
— Что ж ты меня не послушалась? Теперь ты мне не дочка. Возьми себе из поместья что пожелаешь и ступай домой, чтоб я тебя больше не видел!
— Хорошо, — говорит девочка. — Но мне хочется на прощанье тебя вином угостить.
— Угости, — буркнул пан. — Только поскорей.
Напоила его девочка вином, пан и уснул без памяти. Тогда велела она слугам запрячь лошадей, положила пана в карету и повезла домой. Дома с отцом вынесла его из кареты и перенесла в сени на кучу гороховины.
— Вот тебе, — говорит, — постель вместо перины. Отлеживайся себе.
Проснулся наутро пап, по сторонам озирается: где же это он? Увидал свою приемную дочку и спрашивает:
— Почему я тут, в грязной мужицкой хате лежу?
— Ты сам так захотел, — смеется девочка. — Ты мне сказал: «Бери себе из поместья что пожелаешь и ступай домой». Я и взяла тебя. Вставай, бери топор и мотыгу да иди вместо отца панщину отбывать. Ты мужик крепкий, будет работник из тебя неплохой.
Услыхал это пан, вскочил на ноги и так махнул назад в свое поместье, что только его и видели. Даже от лошадей с каретою отказался.
МЕНА
или дед и баба. Были у них хатка да клочок земли. И не было у них ни копя, ни вола. А это такое горе, что хоть сам в плуг впрягайся.
Собрали они кое-как денег. Пошел дед на ярмарку, купил буланого конька и ведет домой.
Встречает по дороге пастухов, что пасли волов.
— Здравствуй, дед! Где был? — спрашивают пастухи.
— На ярмарке.
— А что купил?
— Коня.
— Давай, дед, менять коня на вола: у нас волов много, а коня нету.
Подумал дед: вол тоже в хозяйстве пригодится.
— Ладно, — говорит, — давайте меняться.
Отдал дед пастухам коня, взял себе вола и ведет его домой. Встречает по дороге пастухов, что пасли овец и баранов:
— Здравствуй, дед! Где был?
— На ярмарке.
— Что купил?
— Коня.
— А где он?
— Променял на вола.
— Давай меняться: ты нам вола, а мы тебе барана.
— Ладно: баран тоже в хозяйстве не лишний.
Взял дед барана за рога и ведет домой.
Встречает по дороге пастушков, что пасли индюков.
— Здравствуй, дедуля! Где был?
— Па ярмарке.
— А что купил?
— Коня.
— А где ж конь?
— Променял на вола.
— А где вол?
— Променял на барана.
— Бери у нас индюка за барана.
— Ладно: индюк тоже в хозяйстве не лишний.
Отдал дед пастушкам барана, сам взял индюка под мышку и пошел дальше.
Приходит в деревню. А на улице дети играют, ездят на кочергах. Подбежали к нему дети:
— Здравствуй, дедушка! Где был?
— На ярмарке.
— А что купил?
— Коня.
— А где конь?
— Променял на вола.
— А где вол?
— Променял на барана.
— А где баран?
— Променял на индюка.
— Ой, дедушка, отдай нам индюка за кочергу: мы с индюком играть будем!
— Ладно, — говорит дед, — давайте кочергу.
Взял дед кочергу и понес домой.
Проведала обо всем баба, схватила дедову кочергу и давай его бить. Била, била — кочерга сломалась.
Кончилась и сказка.
БАБКА-ШЕПТУХА
ила в одном сельце старенькая бабка. А сельцо-то было небольшое, дворов с десять. И на самом его краю стояла бабкина хатка. Была она такая же старенькая, как и сама бабка.
Нашелся какой-то добрый человек, поставил подпорки к бабкиной хатке и завалинкой ее обложил. И стоит она, не зная, па какой ей бок повалиться. По-собирает бабка щепок, растопит печку да и греется себе у огня. Понятно, старому человеку и летом-то холодно. Коли есть что, то поест, а нету — и так обойдется.
А проезжал раз через то сельцо пан. Увидел он знакомую бабку и удивился.
— Ты жива еще? — спрашивает.
— Жива, паночку. Не идет за мной смерть.
— А сколько ж тебе лет?
— Да я своим годам и счету не ведаю.
— А как живется тебе?
— Да какое ж мое житье-то! Чем так жить, так уж лучше сгнить: работать не в силах, а дети и внуки все давно поумирали. Одна я теперь на свете, как во поле былинка. Некому и воды подать. А не помог бы ты, паночку, чем-нибудь старому человеку?
А пан был скупой. Не было еще того, чтоб помог он кому-нибудь в беде. Подумал он и говорит:
— Чего ж ты, старая, не шепчешь или не ворожишь?
— Да не умею я, панок.
— Так я тебя научу.
— Что ж, научи, голубь, научи, чтоб не задаром мне на свете жить.
Наклонился пан к бабкиному уху да и говорит:
— Как позовут тебя к больному, ты подуй на пего немного да шепчи: «Сигала жил, сигала нет». Пошепчи так вот маленько, дай попить из бутылочки, он и одужает. А не одужает, так сигал его забери.
Поблагодарила бабка пана да и начала шептать, как он научил ее.
Пошла молва по околице, что объявилась такая, мол, бабка шептуха, что очень хорошо лечит и людей и скот. Да не только лечит, а и все угадывает.
И повалил к той бабке народ отовсюду. Несут и везут ей всякое добро.
Живет теперь бабка и помирать не хочет.
А выехал однажды пан на охоту. День был холодный. Долго гонялся пан за зайцами, кричал на ветру во всю глотку, ну и случись в горле у пего болячка.
Пан и к тому, и к другому доктору — никто той болячки вылечить не может. А она вот-вот задушит его.
Жена говорит, что надо, мол, шептуху позвать, а пан и слушать о том не хочет: он-то ведь знает шептуху эту!
Терпел он, терпел, наконец не выдержал да и согласился бабку позвать.
Привезли бабку, а пан уже еле дышит. Вот и принялась бабка скорей дуть да шептать: «Сигала жил, сигала нет»…
Слышит пан, что бабка шепчет то, чему он в шутку ее научил, и одолел его смех. А бабка ни па что вниманья не