Лошадки всхрапнули разом и дружно перешли с шага на рысь.
— Видишь? — спросил Дедко. — Могут они и лучше. И еще лучше могут, — удовлетворённо произнес Дедко, когда из чащи откликнулось сразу несколько волчьих голосов. Да сразу так близко, что лошадки рванули со всех ног, едва ли не галопом. Понесли.
Санки уже не качались, а взлетали и падали, мотаясь из стороны в сторону.
Возница, вставши на ноги, вцепился в вожжи.
Дедко тоже встал, держась за бортик. Власы его, выбившиеся из-под шапки, развевались на ветру. Дедко захохотал.
Вой тоже вскочил. С копьем наизготовку.
Привстал и Малец. Сидеть в несущихся санях было очень неудобно.
Вот они!
Малец увидел мелькающие меж деревьев серые тени. Волки мчались высокими прыжками, утопали в снегу, пока не выскочили на дорогу.
— Прочь, прочь! — заорал вой, размахивая копьем.
Лошади храпели, Дедко хохотал. Малец тоже засмеялся. Он тоже так сможет, когда выучится.
Если ведьма не сожрет.
Ведьму деревенские поселили в лучшем доме. У того самого мужа с гривной, что сейчас из-за волков сам на Дедку волком смотрел. Пахло из сеней вкусно. Малец сразу учуял, как они с Дедкой во двор вошли.
А ведьма — ждала. Стояла в дверях. Лицом — строгая. На голове плат расшитый, обереги на платье — жемчугом да серебром. Сапожки синие, сафьяновые. Такие жалко о грязный дворовой снег марать.
Она и не стала. Остановилась на крылечке.
Дедко присел на корточки рядом с Мальцом, заглянул в глаза, спросил ласково:
— Как она тебе? Чуешь что?
От ласки в голосе Дедки Мальцу совсем страшно стало, ответил, что в голову пришло:
— А я думал: ведьмы — старухи страшные, — прошептал он. — А эта — красивая. И зубы все, и морщин нету.
— А что ж ей красивой не быть? — отозвался Дедко. — Кровушки напилась, силушкой напиталась.
Дедко закряхтел, распрямляясь, а Малец подумал: если Дедко его ведьме отдаст, может, и не съест она его, а тоже в ученики возьмет. И будет он тогда не в лесной развалюхе жить, а в таком вот справном доме, кушать вкусно, а вокруг все ему кланяться станут.
Но мысль эта пропала, когда ведьма открыла рот. Потому что голос у нее был… Нет, тоже красивый, звучный. Но от него в нутре у Мальца будто змей ледяной прополз.
— О! Глянь, кто пожаловал! Волчий пастырь! Обзовись хоть, чтоб я знала, за кого Хозяйке слово молвить.
— Хозяйке мое имя ведомо, — проскрипел в ответ Дедко. — А вот твое, милостивица, я бы узнал. Не поделишься?
Ведьма засмеялась в ответ.
И Дедко тоже закашлял, заперхал.
Мальцу почудилось: он нарочно хочет казаться старше и слабей телом, чем на самом деле.
— Знала я, что за тобой пошлют, — сообщила ведьма. — Смерды, дурачье. Думают: дряхлый лесной колдунишка от их деревеньки меня отвадит.
— А ведь и отважу, — сообщил Дедко.
— Ты? — ведьма презрительно фыркнула, и Мальцу показалось: из гладкого личика молодицы выглянула жуткая рожа, складчатая, уродливая. — Смешно. Ты, чай, со скоморохами в юности не бродяжничал?
— А ведь угадала, старая! — Дедко заулыбался. — Хочешь знать, как я тебя отважу?
— Да уж не томи, повесели напоследок, покажи силушку скоморошью! — Ведьма сделала шажок вниз, поставив ножку на припорошенную снегом нижнюю ступеньку.
Дедки она не боялась нисколько. А вот он ее — опасался. Да еще как. Санек видел, как дрожит у Дедки за спиной сжатая в кулак рука. Та, которая без двух пальцев.
— Нет, драться я с тобой не стану, — мотнул головой Дедко. — Ты ж меня щелчком за Кромку отправишь и медком запьешь. Подарок у меня для тебя есть, старая. Возьми его и уходи.
— Что ж за подарок такой, что я из-за него от отступного откажусь? И от такой гостеприимной деревеньки?
— А вот, — Дедко погладил Мальцову шапку. — Вот его тебе подарю. С виду-то он неказист, но сила в нем есть. Спит покудова, но тебе и проще.
«Это что ж, он меня ей в ученики отдает?» — подумалось Мальцу.
И эта мысль уже не казалась ему такой пригожей, как прежде.
Ведьма Дедки покрасивше будет, но и пострашней.
Малец сам не понял, как шагнул Дедке за спину. Спрятался.
Дедко снова присел на корточки, глянул Мальцу в глаза, двинул шуйцей и в руке у Мальца оказался ножик из Дедкина сапога. Тонкий, узкий, хищный. Заговоренный на жизнь.
— Один удар у тебя будет, — зашептал Дедко. — Всё равно куда, лишь бы до крови достал. Промахнешься — сожрет она тебя, попадешь — будет у тебя три мгновения. Как раз отбежать успеешь. И смотри, сам не порежься. Это ведьма из-за Кромки запросто вернуться может, а тебя в Навь навечно отправит. Будешь там ничейной душой, какую всяка тварь мучить будет. Да ты на ножик-то не глазей, малой. Учует ведьма. В рукав спрячь и держи крепко. Один удар, понял? Не то оба пропадем.
Снова закряхтел, распрямляясь… И вдруг с силой толкнул Мальца к ведьме.
Малец от неожиданности вскрикнул, засеменил, споткнулся обо что-то под снегом, плюхнулся на живот, оцарапал щеку о мерзлые комки, но даже не пискнул. Только и думал о том, чтоб о ножик в рукаве не порезаться.
А потом увидел прямо перед лицом сапожок сафьяновый, а над собой услыхал:
— Не врешь, ведун. Есть в нем сила, и немалая. Не боишься, что с тебя за его погибель спросят?
— А я причем? — раздался неподалеку Дедкин голос. — Ряда меж нами нет. Госпоже не посвящен. Я его купил. Мой он. Если годен, бери.
— А возьму, — подтвердила ведьма. — Деревенек много, а такой подарок — редкий. Где ж ты его нашел, волчий пастырь?
— Сказал же — купил, — недовольно буркнул Дедко.
— А отдавать — не жалко?
— А чего жалеть? Бестолковый он. Что ни скажешь, сразу забывает. Хоть ножом его режь, без толку.
Тут Малец будто очнулся, вспомнил, что велено. Жалко, конечно, такой ладный сапожок портить, но себя — жальче. Так что Малец выпростал из рукава ножик и ударил, сколько было силы.
Ведьма завизжала. От визга этого и Малец заверещал,