— А я твой отец. И хочу тебя защитить, — воскликнул Сандер с тем же жаром в голосе, который частенько скрывал за напускной безразличной маской сам Айр.
***
…Королевский бал продолжался.
Пары кружились по большому овальному залу, украшенному барельефами и колоннами. Музыка ненавязчиво вовлекала в танец. Лана уже сбилась со счёта, сколько у нее было партнёров и партнёрш за этот вечер и как долго он длился. Голова горела — то ли от выпитого, то ли уже от похмелья, но мелодия не смолкала. Лица вокруг смазывались, сливались, текли, как воск свечи — баронессе становилось тяжело смотреть на них.
Внезапно ее взгляд упал на яркую девушку, стоявшую у самого входа в зал. Она выбивалась из общего фона скромным платьем, а её изумрудные глаза приковали внимание, дежавю обожгло разум призрачным узнаванием. Словно завороженная, Лана побрела к незнакомке сквозь шквал танцующих фигур, ритм которых всё ускорялся. Музыка становилась громче — она завывала и ревела, как буря, захлёстывая чувства, пытаясь вновь затянуть баронессу в круг танца. Но Лана упрямо продолжала идти к обладательнице сияющих изумрудных глаз. Когда она смотрел на эту поистине красавицу, всё остальное казалось ненастоящим — вся роскошь и помпезность рассыпались в потоке времени перед лицом вечности.
Миновав последние, слившиеся в единое пятно, восковые фигуры с нелепыми масками, изображающими счастливый танец, баронесса наконец добралась до своей цели. Она не могла отвести от взгляд, взирая на невысокую и изящную женщину как на богиню. Ее длинные густые ярко-алые волосы обрамляли странные острые ушки и нежную светлую шею, спускаясь к пышной груди, скрытой за невзрачным, почти дешёвым платьем. Лицо было юным, но взгляд, которым она смотрела на баронессу, не поддавался описанию — мудрый, таинственный, он как будто одновременно и просил о чём-то, и что-то обещал.
Лана немного замешкалась и поклонилась, как кавалер. Она чувствовала: маску уже слетела с лица, вероятно, во время танца, а быть может и раньше. А ОНА… она ее видит насквозь и наверняка смеётся над этой нелепой попыткой солгать. Но Лана уже привыкла играть эту роль, потому что другой попросту не было.
— Прекрасная леди, кажется, вы скучаете. Не откажетесь составить мне компанию? — Лана попыталась перекричать гул в ушах и широко улыбнулась, словно при встрече со старой знакомой. — Возможно, вы подскажете, где же мы прежде встречались?
— Ты не помнишь? Да… Наверное, ты “пока” не можешь этого помнить, — печально ответила женщина с такой грустной, одинокой улыбкой, что защемило в груди. — Я здесь лишь для того, чтобы присмотреть за тобой и не дать раствориться в этой грёзе. Пойдём. Нам надо как можно скорее выбраться отсюда.
Баронесса попыталась шагнуть ей навстречу — и вдруг осознала, что музыка затихла. Развернувшись на пятках, Лана оглядела зал — на полу лежали лишь опавшие наряды и маски. Фигуры людей расплавились и затвердели уродливыми кучками воска. В самом конце зала стоял человек, пристально смотрящий вперед. Голова закружилась. Она знала этого человека. Баронесса попятилась, охваченная внезапным ужасом. Но незнакомка схватила ее за руку, обошла и встала впереди, буквально закрыв собой. Её тонкие пальцы описали в воздухе невидимый жест — и перед ними вспыхнули пылающие руны, от света которых в глазах зарябило.
— А, ну вот и фаза кошмара. Просыпайся наконец! — с тревогой вскрикнула она. — Вряд ли нам обоим понравится то, что грядёт.
Звуки приближающихся шагов грохотом раздирали кожу и плоть. Лана не могла пошевелиться. Через плечо девушки она смотрела в глаза человеку, неспешно идущему к ним. Стараясь вырваться из оцепенения, Лана растерянно пробормотала:
— Отец… Почему ты здесь? Я же… — Но поток холодной воды смыл видение.
Он уносил всё дальше, гудел как водоворот, туда где лежала граница этого мира и безликая пустота, избавляющая от тревог. Лана в нем растворилась, пока не остались лишь жгучая боль в боку, твёрдая лежанка под спиной и изумрудные глаза, смотрящие сверху. Насмешливый, немного скрипучий голос — совершенно не подходящий к ангельским чертам лица — ехидно спросил:
— Ну что, проснулась, принцесса? Добро пожаловать в мир живых, видишь, так просто тебе от меня не сбежать.
Перед Ланой, сжимая деревянный ковш, стояла та самая девушка из сна. С трудом повернув голову, она оперлась о локоть неповрежденной руки, чуть приподнялась и хрипло прошептала:
— Пить… — Это слово вытянуло все силы. В голове снова стало горячо, и, рухнув обратно, сереброволосая почти погрузилась в забытьё — но была спасена: сначала мягкими объятиями, а потом живительной влагой, оросившей высохшую пустыню внутри. Девушка смотрела с заботой и болью, но много пить не позволила — отняла ковш, наполненный зеленоватым настоем, пахнущим лесными травами.